– Северус! Говори ещё, пожалуйста, говори… с самого начала! Пусть ты будешь говорить неделю, месяц, неважно, только не останавливайся!..

Василиск подчинился.

Свистящие слова застряли где-то в барабанных перепонках Гарри; даже когда Северус замолкал, его голос - холодный, мерный, бесполый - продолжал звучать в ушах Гарри, отгоняя тишину. Несколько раз Гарри почти засыпал - просто потому, что не мог уже больше бодрствовать; это было оцепенением, похожим, наверно, на то, в какое змеи впадают зимой. Гарри видел Северуса, продолжал слышать его - но так слабо, словно василиск был не в нескольких дюймах, а на другом конце зала; кошмары, зыбкие, призрачные, вплетались в сон Гарри, причиняя боль - сильную, но недостаточную для того, чтобы умереть на месте от стыда и горя…

– Сколько я уже здесь, Севви?
– губы и язык плохо слушались; Гарри ничего не ел и не пил с тех пор, как спустился в Тайную Комнату, и гортань попросту пересохла, несмотря на то, что воздух здесь был более чем влажный.

– Неделю, ххозззяин, - флегматично ответил василиск.

– Меня, может, уже и искать перестали, - предположил Гарри.
– Решили, что умер…

– Но они ведь не могли найти твоё тело, ххозззяин.

– Думаешь, ещё ищут? Фред и Джордж наверняка пробуют…

– Ессли они решшшили, чшто ты умер, ххозззяин, тебе ссстоит посспешшить наверхх.

– В смысле?

– Есссли они любят тебя, как ты любишшь Блейззза, то чшшто сссс ними происсхходит, когда они думают, чшто ты умер?
– этот вопрос был ударом под дых.
– Ххорошшшо, ессли сс ними есссть, кому поговорить, ессли людям нужжно, чштобы с ними говорили, когда они ссстрадают… а ессли нет?

Гарри вскочил на ноги и, покачнувшись, рухнул обратно; плечо хрустнуло, ударившись о каменный пол.

– Кажется, я не в лучшей форме… - «ещё бы, рыдать неделю и больше ничего не делать… странно, что я до сих пор жив».
– Сев, у тебя тут поблизости не завалялось ничего лечащего и чего-нибудь съедобного? Ох, а ещё мне нужна одежда…

– Нет, ххозззяин. Зздесссь только мы и сссброшенная мной много лет наззад кожжа.

– И много-много грязи, - согласно кивнул Гарри, вставая уже более осторожно; дёргающая, парализующая боль в плече была мелочью.
– И палочки у меня с собой нет…

– Попробуй обойтиссь безз палочшшки, ххозззяин.

– А у меня есть ещё какие-то перспективы?
– хмыкнул Гарри.

Пять раз повторённое Aguamenti дало в конце концов струю воды из ладоней, почти сразу иссякшую, но Гарри хватило и этой малости. «Будет очень глупо, если я умру, обпившись после недельного сухого голодания… что-то у меня в привычку входить начало по неделе или по две не есть и не пить, а тупо упиваться страданиями, блин… юный Вертер, тоже мне…»

– Севви, где-нибудь тут есть чистая вода? Мне бы хоть грязь с себя немного смыть… тут же озеро над комнатой, да?

– В одном изз боковыхх коридоров натекает вода из озззера. Пить её нельззя, но мытьсся можжно.

Водичка была так себе, мутная; но Гарри был весь в слизистой грязи, поэтому предъявлять претензии не стал.

– Главное, чтобы по мне не было заметно, что эту неделю я просидел в канализации, - Гарри скептически вгляделся в своё отражение в озёрной воде.
– А помыться можно будет потом.

Оставалась последняя поблема - одежда; Салазар Слизерин как-то не предусмотрел в Тайной Комнате запасной гардеробной для потомков. «А может, это Вольдеморт всё повыгреб, когда её открыл».

– Так пойду, наверно… - Гарри, подсвечивая себе огоньком на ладони, пробирался ко входу в Тайную Комнату - где-то там должен был лежать портключ, который Гарри выронил при приземлении.
– Если кого-то встречу, то им же хуже… ай!

Гарри споткнулся о сброшенную шкуру и рухнул на неё.

– Плечо-о… - выстонал Гарри сквозь зубы, пережидая приступ боли.
– Хоть бы ты отвалилось, проклятое…

Сломанное плечо в ответ заболело ещё сильней, словно обиделось на Гарри.

– Надо убрать эту шкуру, - решил Гарри, сумрачно поглядев на виновницу падения.
– Ого, как на драконью похожа… почти совсем как та, из которой те куртки Фреда и Джорджа… прямо точь-в-точь… Caedo!

Кожа василиска резалась без палочки на удивление охотно; Гарри выкроил четыре прямоугольника - два пошире и покороче и два подлиннее и поуже. Два широких срастил беспалочковым Reparo по бокам и сверху, оставив отверстия для рук и головы; два поуже превратил в подобие брюк, которые держались исключительно на выступающих костях таза.

– Должно быть, я выгляжу как идиот, - сказал Гарри вслух.
– Но хотя бы не как голый идиот…

«А раньше я не мог так, без палочки… я стал сильнее… Блейз ведь отдал мне всю свою магию…», - Гарри осел на пол, прижимая к себе импровизированную рубашкку; плакать он больше не мог.

– Блейз… - тупая боль остервенело грызла Гарри изнутри.
– Блейз… я люблю тебя… люблю… Блейз…

Боль накипала в нём; звериная тоска, которая не могла выйти наружу. Они сворачивались вокруг сердца Гарри и сжимали его так, что оно едва билось. Проходило несколько секунд, и оно вяло, неохотно стучало; потом ещё несколько, и оно снова двигалось, неравномерно, с перебоями.