– Ты хочешь мне помочь?

– Я не знаю, почшему, ххозззяин, но ессли плохо тебе, то плоххо и мне. Раньшшше ссо мной не было такого…

Гарри безрадостно рассмеялся - надтреснуто, безумно, тихо.

– Ты говорил когда-то, что я хороший хозяин, лучше других. Может, это у василисков и называется «любить», а, Севви? Блейз умер, а я подыхаю без него. И тебе из-за этого плохо, хотя какое тебе, вроде бы, дело до моих переживаний…

– Рассскажжи мне, - повторил василиск.
– Прошшу тебя…

Гарри помолчал немного и рассказал всё с самого начала - с того самого проклятого дня пятнадцать лет назад, когда Вольдеморт решил избавиться от того, у кого есть сила одолеть Тёмного Лорда. Он рассказывал кратко и сухо, но слёзы всё равно прорывались наружу, текли бесконечным, безостановочным потоком, подгоняемые жгучей болью и тошнотворным чувством потери. Он рассказывал о боли, которую они с Блейзом причиняли друг другу, рассказывал, как Блейз спасал ему жизнь, как сам он учился окклюменции и распознал артименсивное видение, как упал в Арку, рассказывал о Седрике, о хоркруксах, об обезболивающем зелье… рассказывал о том, что никогда, никогда нельзя недооценивать власть одержимой любви.

Странное дело, но со словами притуплялась боль, уходило желание разбить себе голову о ближайшую стену; оставалось глухое, ноющее, грызущее страдание, чувство непоправимой, невозвратимой потери и неизбывное чувство вины.

– Они всё продумали, - слёзы потеряли свою солёность; теперь это была просто вода, текущая по лицу струйками, пресная, горячая, бесполезная, такая бесполезная, потому что ею нельзя было вернуть Блейза.
– Блейз даже предложил мне первым зайти в Выручай-комнату не просто так, а чтобы невидимые близнецы зашли за мной следом и я ничего не заметил… и этот поцелуй, перед тем, как мы встали на алтарь… это был последний наш поцелуй, Сев, Блейз знал это, а я нет… я слепой и глухой идиот… я виноват во всём, один я…

– Ессли сссмотреть в корень, виноват мой прежжжний хоззяин, - возразил василиск.
– Ессли бы он не решшил тебя убить, многие люди были бы жживы, не только Блейззз…

Гарри молча плакал; он не знал, остановится ли когда-нибудь, но его это не заботило. Если не оплакивать Блейза, то кого же оплакивать?

– Не каззни сссебя, ххозззяин, - раздвоенный язык почти сочувственно коснулся рук, которыми Гарри закрывал лицо.
– Ты можжешшшь отомсстить вссем… в тебе досстаточшшно ссилы, чшштобы убить моего прежжнего хоззяина, чштобы убить того ссстарика, который поззволял вссем мучшшить тебя, чшштобы отомсстить вссем, кто делал тебе больно…

– Месть не вернёт Блейза, Севви. Она бесплодна, безрезультатна, она приносит только горечь… местью ничего не исправить…

– Но ведь ты ужже начшшал мсстить тому сстарику и мальчишшшке, - напомнил Северус.
– А вссякое начшшатое дело надо доводить до концсса.

– Мне уже всё равно, - устало сказал Гарри.
– Я уже не хочу мести, мне всё равно, убьют кого-нибудь Пожиратели, когда Малфой впустит их в школу или нет, мне всё равно, что будет с Дамблдором…

– Раззве у тебя ссовсссем никого не оссталосссь? А Фред и Джжордж, которые тожже любят тебя?
– предпринял Северус попытку зайти с другого конца.

– Я люблю их, - признал Гарри.
– И они любят меня - иначе вряд ли на такое решились бы. Но они обманули меня… честное слово, лучше бы тогда на третьем курсе это были на самом деле они, чем вот так…

– Неужжели ты не можешшь ихх проссстить? Они хотели, чшштобы ты жжил… это не пресступление, ххоззяин… и не они засставили Блейзззза умереть. Он сссам этого ххотел.

– Да ты никак заделался моим частным психоаналитиком, Севви?
– Гарри хмыкнул и понял, что слёзы больше не текут. «Кончились, наверно. И так уже ведер пять наревел…» - И проповедуешь мне жить в мире со всем миром?

– Я говорю, чшшто у тебя ещё осссталась любовь, ххоззяин. Я всё ещщё не зззнаю, чшто такое «любить»… но ты не можжешшшь безз этого жжить.

– Совершенно верно.

– Но у тебя ессть это «любить»… Фред и Джжорджжж… ты можжешшшь жжить дальшше… сс ними…

Гарри вздохнул.

– Знаешь, Севви, я бы простил их… они правда не виноваты… а если бы они меня не обманули, я бы умер сам, не позволил бы Блейзу… я могу их понять… Но чёрт побери, а если я потеряю и их? Они и так ходят по краю… он на виду, этот их магазин, заказы Министерства… если они умрут, я просто сойду с ума…

– Ты ссильный, ххозззяин. Ты ссумеешшшь защщитить ихх.

– Я сам себя толком не могу защитить, а уж кого-то другого… я боюсь, Сев. Я боюсь, что они тоже умрут.

– Вссе когда-нибудь умрут, - философски заметил василиск.

– Спасибо, - едко сказал Гарри.
– Ты меня так утешил!

Повисло молчание.

– Говори со мной, - попросил Гарри.
– Говори, пожалуйста, не то я сойду с ума в тишине.

– О чшшём говорить, ххозззяин?

Гарри судорожно вздохнул.

– О чём угодно. О чём хочешь. Только чтобы не было тихо. Чтобы я не мог думать о Блейзе. Чтобы твои слова меня отвлекали.