Опустевшая чашка последний раз звякает о блюдце. Я отодвигаю её и стряхиваю крошки с ладоней.

Северус закуривает и крутит сигарету в пальцах, словно на ней нарисованы узоры и он желает рассмотреть их повнимательнее. Пара затяжек, а потом он выдыхает:

– Ну что, теперь поговорим?

Длинно вздыхаю, потом ещё раз. Потом соглашаюсь - да, давай.

– Не расскажешь, как ты там оказался?

– Это сложно объяснить.

– Ты просто попробуй, а там посмотрим.

Чёрт, это действительно сложно.

– Понимаешь, я и сам не понял, как это произошло. Когда ты ушёл, я вспоминал, как мы с тобой … Ну, как ты … - всё-таки я, кажется, краснею.

– Как я целовал тебя, - невозмутимо подсказывает он.

– Да. В общем, да. Но дело не только в этом. Я… знаешь, потом, в самом конце, мне было так…

Да что ж такое!

Он смотрит на меня, не отрываясь.

– Мне было так хорошо, что я… Я от этого… - всё, он решит, что я окончательный идиот.

– Ты от этого кончил. Ты это хочешь сказать?
– его взгляд внимателен.

Киваю несколько раз подряд. Сцепляю пальцы в замок и стискиваю их так, что белеют костяшки.

– Между прочим, ничего страшного в этом не вижу, - чуть улыбается, потом серьёзнеет и продолжает: - Тебе это было неприятно?

– Нет, что ты!
– отвечаю быстро, не раздумывая.
– Дело не в этом. Просто я никогда прежде не испытывал такого. С мужчиной, - всё-таки я смог, наконец, сказать.

Он молчит, и я продолжаю:

– Знаешь, так странно было не находить ответа. Кто я? У меня никогда не происходило ничего похожего. Если бы меня привлекали…, - сглатываю и всё-таки замолкаю. Трудно.

– … привлекали мужчины, ты хочешь сказать?
– он снова тихо подсказывает мне.

– Да. Если бы это было так, оно же должно было бы как-то проявиться? Я не знаю, Северус, зачем я туда пошёл. Может быть, просто чтобы понять что-то про самого себя. Узнать, что я чувствую, и чувствую ли вообще хоть что-то.

Он слушает очень внимательно, склонив голову набок. Затем в одну длинную затяжку докуривает, тушит сигарету и подводит итог единственным предложением:

– То есть тебя интересуют вопросы собственной ориентации, так?

Соглашаюсь, действительно это так.

– И как, что-то выяснил?

Машу рукой:

– Что там выяснишь! Я когда тебя увидел, вообще забыл, зачем туда пришёл. И он… Северус, он касался тебя руками! Кто он вообще такой, этот Клайтон?

– Гарри, мне кажется или ты просто ревнуешь?
– произнесено чуть удивлённо.

Отрицательно мотаю головой. Даже фыркаю. Вот ещё глупости какие.

– Просто мне это не понравилось.

– Честно говоря, я удивлён, что ты вообще мог там что-либо заметить. У тебя была неплохая компания. И, похоже, она тебя устраивала. Раз уж вы решили уйти оттуда вместе.

– Да не решили мы! Я вообще не понял, почему он так себя повёл.

– Как всегда. А может, мне не стоило вмешиваться?

Я глупо пунцовею и опускаю голову. И глухо говорю:

– Спасибо. Если бы не ты…

– Если бы не я, ты мог бы разобраться, привлекают тебя мужчины или нет, - он даже не злится, он просто констатирует.

– По крайней мере, уж точно не он. И, знаешь, я думаю - нет. Не привлекают. Морган ошибался насчёт меня. Я не гей.

– Что ж. Раз так, думаю, мы всё выяснили, и разговор окончен, - он встаёт, скрещивает руки на груди и отходит к окну.

Я подхожу и встаю рядом. Вплотную. И прислоняюсь к нему плечом.

– Если ты не заметил, я тоже мужчина, а ты не гей, - у него ровный, без какой-либо интонации голос.

И тогда я говорю:

– Когда я с тобой, это не имеет значения. Ты мне нужен просто потому, что это ты. Хочу быть с тобой. Без тебя мне плохо. И это главное, что я сегодня понял.

Он поворачивает голову и внимательно смотрит мне в глаза. Я неуверенно кладу руку ему на грудь.

Ткань его рубашки сделана из такого приятного, мягкого материала. Его хочется гладить и гладить, скользить пальцами и всей ладонью, то надавливая сильнее, то еле заметно, почти невесомо, очерчивая кончиками пальцев контуры внезапно напрягшихся мышц.

– Я не знаю, что я сделаю, если этот твой Клайтон ещё хоть раз будет так к тебе прикасаться. И вообще, мне он не нравится. У него слишком яркая улыбка, так светятся маггловские лампочки - прямо в глаз, это жутко неприятно, и я…

– Может хватит уже говорить?
– он наклоняется ко мне и легко касается моих губ своими, изогнутыми в улыбке. И обнимает обеими руками, и его ладони жарко прижимаются к моим лопаткам, скользя и исследуя. И хочется что-то сделать - может, заплакать или засмеяться - от вскипающего внутри чувства.