– Пользовался случаем, когда отец отворачивался от книжного шкафа.

– Хочешь сказать, у вас в поместье есть не-волшебные книги?

– Не хочу. Говорю. У нас прекрасная библиотека. И разве она могла бы считаться одной из лучших в магической Британии, если бы там не содержались книги авторства всех представителей разумных существ, живущих на этом свете?

– Неужели и кентаврийские есть?

– Только хроники и старые летописи - современные записи они не дают читать никому. Считают, что знание будущего вредно людям.

– А гоблинские?

– Есть. Там, по большей части, пособия по банковскому делу. Ростовщики до мозга костей… И даже тоненькая брошюрка домовика стоит: «Свод правил поведения достойного слуги, писанный эльфьим юношам в поучение», третье переиздание от тысяча семьсот лохматого года.

– О-бал-деть!

– Балдей, ничего не имею против. Я очешуителен, не правда ли?

– Можно подумать, ты имеешь отношение к этим книгам! Самовлюблён просто до потери пульса.

– А скажи мне, положа руку на сердце: разве существует в этом несовершенном мире кто-то ещё, от кого бы стоило потерять пульс? И учти - если ты назовёшь хоть одно имя, я точно буду знать, что ты соврал!

– Болтун… А у меня отошло место, на котором сидят. И в правой ноге мурашки забегали.

* * *

– Малфой?

– Да?

– Ты… не пойдёшь на свои похороны?

– Нет. Я не настолько тщеславен. Не стану рисковать послежизнью ради лицезрения собственной аристократической бледности на фоне траурного крепа. Думаю, мне ещё удастся наблюдать подобное - надеюсь, не очень скоро и с другой точки зрительного зала, повыше.

– Неужели даже не любопытно?

– На самом деле, ощущения странные. И любопытно, и передёргивает в одно и то же время. А тебя как хоронили?

– В закрытом гробу. Меня не пустили посмотреть. Говорят, многие рыдали.

– Представляю себе. Наверняка твой последний приют чуть не утопили в слезах.

– Не огорчайся. Может, твой тоже утопят.

– Только если повернут русло ближайшей реки.

– Тогда смоет весь ваш фамильный склеп… Ты правда не хочешь? Если что - можем пойти вдвоём.

– Не терпится возложить цветочки на мою могилку? Или сплясать джигу на костях?

– Брось, Малфой. Я серьёзно.

– Дурак ты, Поттер. Не вздумай туда сунуться - не стоит оно того. Никакое Многосущное зелье и Дезиллюзия не спасут - там наверняка на милю вокруг наложат и Проявительные, и Опознавательные, и Мерлин знает какие ещё чары. Стоит нам только туда ступить, как всё - прощай, послежизнь, здравствуй, вечный покой.

– О чёрт, точно. Как же я мог забыть? Гермиона же накладывала такие, когда мы собирались…

– Вы собирались? Недавно?

– Ну да. В «Дырявом котле».

– Рискованно.

– Именно поэтому никто не подумает, что там. Все наши приходят под Многосущным, а потом Гермиона незаметно создаёт вокруг нас такую сферу, чтобы никто не мог приблизиться замаскированным или заклятым Империо. К тому же у Тома стоят Сигнальные.

– Сигнальные дают преимущество лишь в несколько секунд. Чуть замешкаешься - и… А ещё можно слегка задержать тебя…

– Мы все - взрослые маги, Малфой. Все умеем аппарировать. Все уже сражались и прошли неплохую школу. Не замешкаемся. Что касается последнего - я доверяю своей АД.

– Ты становишься похож на Дамблдора, не находишь?

– Прежде всего, не нахожу ничего постыдного в том, чтобы походить на него! Он был великим магом и замечательным человеком! И знаешь что, Малфой? Ты просил не обсуждать твоего отца, и тогда мы не поцапаемся. Так вот - Дамблдора мы тоже обсуждать не будем!

– Ладно-ладно, не кипятись. Я понял… А скажи мне, зачем тебе члены этой самой АД?

– То есть?

– Просто ты попросил при случае провести в Малфой-мэнор тебя. Тебя, а не всю твою хвалёную Армию…

– Не собираюсь зря рисковать. Во-первых, тебе вряд ли удастся протащить в поместье незаметно целую толпу, а, во-вторых, Вол… безносый ублюдок - моё дело.

– Я не то спросил. Мне интересно, зачем они тебе?

– Ну-у… Видишь ли, я их сначала бросил в Хогвартсе почти на целый учебный год, а потом умер. Они несколько нервничают. Поэтому я решил время от времени показываться им на глаза. Опять же - если вместе продумать и распланировать некоторые действия, они меньше глупостей натворят.

– Слушай, да ты, оказывается, дальновиден. При всей своей врождённой близорукости. Может, зелье Грейнджер положительно подействовало и на мозги?

– Ты о чём?

– То, чем ты занимаешься, называется поддержанием боевого духа и тонуса. Вещь чрезвычайно полезная. И воины на глазах, и в драку раньше времени не полезут, и из-под контроля не выйдут. Надо признать, я как раз последний момент упустил на шестом курсе, за что в результате и поплатился. Мне почему-то казалось, что Крэбб и Гойл будут следовать за мной вслепую.