– Это я виновата, понимаешь? – зашептала я, чувствуя, как глаза наполняются слезами. – Он знал, что к этому все идет, и не хотел сдаваться им живым. Это я его уговорила! Я обязана его вытащить, понимаешь?

– Понимаю, – подтвердил Алонсо. – И мы это сделаем. Но надо подождать.

Я сжала зубы и снова прижалась к стене. Из соседней комнаты послышался шелест бумаг. Заскрипело перо.

– Господин Телбридж, – произнес все тот же бесцветный голос. – Прежде чем господин Мертон приступит к своей работе, я задам вам несколько вопросов. Признаете ли вы себя виновным в передаче вражеской стороне секретной информации во время боевых действий на территории Ансилоны пять лет назад?

– Нет, – холодно ответил Дамиан, давая своим тоном понять, что ему уже порядком осточертел этот вопрос.

– А что вы скажете вот на это? – вкрадчиво произнес дознаватель. Снова послышался шелест каких-то бумаг. – Ваша жена уже дала против вас показания. Она утверждает, что, по вашим собственным словам, вы продали ланрежцам государственную тайну с целью материального обогащения.

Я глубоко вздохнула и выпрямилась, что заставило Алонсо вновь схватить меня за руку и на всякий случай поднести ладонь к моему рту.

– Моя жена у вас?

Теперь голос Дамиана звучал напряженно.

– Ну, разумеется, – последовал ответ. Я тихонько выругалась сквозь зубы. – Чего же вы ожидали?

– Где она? Что с ней?

– Она в надежном месте. Можете быть уверены, пока с ней обращаются предельно корректно. Но… вы же понимаете. Дальнейшее зависит от вас. Если вы будете упорствовать, ничего хорошего ее не ожидает. Она – молодая и привлекательная женщина, а среди охранников много мужчин, которые уже положили на нее глаз.

Я заскрипела зубами, руки сжались в кулаки. Про меня они могли говорить любые гадости, мне-то плевать, но я представляла себе, как на такое отреагирует Дамиан. Его реакцию я не видела, и, может, оно и к лучшему.

– Когда ее взяли?

– Вскоре после того, как арестовали вас, – охотно ответил дознаватель. – Ее взяли в Оукхилле, возле таверны «Золотой лебедь».

Дамиан коротко рассмеялся. Этот громкий смешок, не веселый, конечно, скорее вызывающий, прозвучал неожиданно и странно, резко диссонируя со всей атмосферой разговора.

– Вы все-таки ее не нашли, – заключил он. – Благодарю за хорошие новости. Теперь я, во всяком случае, могу умереть со спокойной душой.

– На скорую смерть не рассчитывайте, – процедил дознаватель, явно раздосадованный собственной оплошностью. – Вас казнят на эшафоте как изменника. Но перед этим вы признаетесь в совершенных вами преступлениях. Мертон, приступайте. А ты помоги ему.

Мне трудно было точно понять значение последовавших за этим звуков, но я почувствовала себя так, будто все мои внутренности сжала в кулак чья-то стальная рука. От Алонсо моя реакция не укрылась. Он силой оттащил меня подальше от двери, туда, где на длинных деревянных полках стояли закупоренные бутыли с вином.

– Ники, просто не слушай, – прошептал он, качая головой. – Они не собираются его убивать. Потерпи немного. Лучше всего будет дождаться, пока они прервутся и запрут его в камере или где они там его держат. Тогда мы сможем освободить его и вывести отсюда, не привлекая при этом внимания.

– Дождаться, пока они прервутся? – в бешенстве повторила я, вполголоса чеканя слова. При этом мне ужасно захотелось прирезать Алонсо или подвесить его самого на дыбе.

– Успокойся, – примирительно отозвался он. – Я предложил то, что будет лучше для дела.

– Я сама буду решать, что лучше для дела, – заявила я, яростно сверкнув глазами. – В конце-то концов, это я вас наняла.

Нашу перепалку оборвал звук хлопнувшей наверху двери. Наконец-то. Хотя от Нэт и Дэна по-прежнему ни слуху ни духу.

А между тем из соседней комнаты снова зазвучал голос дознавателя:

– Вы еще не хотите изменить показания?

– И не подумаю.

Дамиан говорит с трудом, через силу, словно удерживает в этот самый момент безумно тяжелый предмет.

– Как знаете, – с сожалением произнес дознаватель. – У нас много времени. Висеть в таком положении будет все более мучительно. Вы все равно скажете то, что нужно. Так делают все, раньше или позже.

– Может быть, ускорим? – Несложно было догадаться, что второй голос, прежде не звучавший, принадлежит палачу. – Неохота за те же деньги возиться целых три дня.

– Почему бы и нет? – откликнулся дознаватель. – У тебя все с собой?

– Я же профессионал, а не дилетант, – обиженно отозвался второй.

– Тогда доставай.

Еще какой-то шелест и шуршание. Опять заскрипело перо. А потом раздался резкий свистящий звук, будто какой-то тонкий предмет рассек воздух. Звук удара и стон, который Дамиану не удалось сдержать.