— „Рыбачки, тралят“! — Перекривляя гнусавый голос акустика, капитан скривил губы.

— Сэр, на курсовом и боковом гидролокаторе большое количество малогабаритных объектов, — голос старшего техника, несмотря на сухой военный стиль изложения, дрожал от возбуждения.

— Полная остановка! Броуд, перископная глубина! Мне срочно нужна связь.

Огромный бронзовый гребной винт, закрутил в обратную сторону, тормозя многометровую тушу субмарины весом в семь тысяч тонн.

— Мичман, что с подлодками?

— Часть следует прежним курсом. Непонятно почему не реагируют с базы, их должны были уже заметить. А те, что всплыли… — после паузы, — некоторые погружаются, уходят… левей. Одна лодка очень близко — две, три мили от нас. Сэр! На поверхности похоже катера или…чёрт их разберёт! — Акустик сидел пунцовый от стыда.

Лодка всплывала, медленно удаляясь от чужих лодок кормой вперёд. Неожиданно у всех похолодело внутри — по обшивке корабля заскребло, застучало. Не смотря на толстый металлический корпус, казалось, что они сидят в незащищённой консервной банке.

Вжав голову в плечи, акустик почему-то боясь произнести слова вслух, показал рукой вверх — звук собственно оттуда и шёл.

— Прекратить всплытие, — тихо приказал капитан. В эту минуту субмарину сотряс взрыв. Никто не удержался на ногах, всех подбросило вверх и кинуло в бок, кто стоял, оказались на четвереньках. Люди начали было подниматься, но лодка, дёрнувшись вниз, напоролась ещё на мину или две — удар по щиколоткам был сильней или возможно так всем показалось. Моргнул свет, в рубке раздался запоздалый сигнал тревоги, по подводному кораблю шла знакомая вибрация — продувался главный балласт.

— Несанкционированное включение!!! — Кричал помощник.

— Господи Боже! — Старший техник очумело таращил глаза, — да может ли быть такое, чёртова автоматика!!!

— Всплыли как помёт бегемота! — Мрачным юмором прокомментировал капитан, и тут же скороговоркой отдав распоряжения, вцепился в визир перископа, пытаясь рассмотреть в инфракрасном диапазоне чужака. Впрочем, небо (ни чего себе) озарялось всполохами Северного сияния так, что в двух милях был прекрасно виден низкий профиль с невысокой надстройкой.

— Субмарина с неклассической компоновкой рубки, а позади на палубе, представьте себе, орудие, — прокомментировал капитан, — не пойму что там за ней на волнах болтается…. Не может быть — самолёт! Гидро!

„Где-то я читал о таких штуках“, — озадаченно вспомнил капитан, меняя азимут наблюдения вслед заскользившей на поплавках крылатой машине. Он так увлёкся видом взлетающего самолёта, что когда боковым зрением увидел вспышки, не сразу сообразил — с чужой лодки из пушки открыли огонь.

Его уже, оказывается, дёргал помощник, докладывая, что повреждения локализованы, что они готовы к погружению, что по СНЧ прошло сообщение, и его уже расшифровывают.

Лодка задрожала от попаданий снарядов — не понимающий помощник вытаращил глаза.

— Полный назад, торпедная атака!!! Ребята видят этого сукиного сына? Не погружаться, у нас наверняка новые дырки в корпусе.

Две самонаводящиеся 533-мм торпеды промазать не могли ни как. Над океаном прогремели два взрыва, расколовшие японскую субмарину I-15 на три части. Пилот влетевшего E14Y1 знал о вражеской подлодке — японский акустик, прозевав подкравшуюся вражескую субмарину, не мог не расслышать взрывы мин, о которых сразу доложил. Увидев всполохи взрывов, лётчик заложил вираж, заходя в пике на торчащую из воды рубку вражеского корабля.

О чём думал в то момент лётчик-камикадзе? Наверное, о том, что ему не придётся ждать полчаса подлёта к целям и всё разрешится уже сейчас. И то, что многие, а может и никто из его отряда не выполнит своё задание — собьют на подлёте. А значит, боги ему благоволят — у него есть цель и он встретит свою смерть с достоинством. Расчётливо правив самолёт в кормовую часть лодки, он чувствовал удовлетворение.

Однако современная лодка это крепкий орешек и просто так тонуть не собиралась. Ни кто из команды корабля не догадывался об истинной причине взрыва, предполагая, что они снова напоролись на мину. Капитан Карвел почему-то винил в этом акустика, который не смог отличить рыболовецкий трал от звука сбрасываемых в воду мин и теперь бедному парню доставалось.

Лодка потеряла управление и ход, вся кормовая часть ушла под воду, соответственно нос задрался на 25 градусов. Команда боролась за живучесть корабля, ползая по наклонной палубе.

Для капитана произошедшее было абсолютно за рамкам понимания. Расшифровка радиограммы, в которой объявлялась „КРАСНАЯ ТРЕВОГА“ ничего не объясняла. Однако помощник доложил, что, наконец, связь восстановилась. Незамедлительно отослали сигнал бедствия и сжатый пакет оперативной информации. А узнав о массированной атаке на США, Карвел обрёл спокойную рассудительность, к нему даже вернулся его неизменный оптимизм — не один он лопух, не с ним одним такая чертовщина случилась. А то, что это именно чертовщина он не сомневался — наконец вспомнил, у кого в морском флоте были подводные авианосцы.