— О-о-о, большое спасибо, но если я не ошибаюсь, у вас и без моих хлопот работы по горло, — майор кистью показал движение рубящего по шее меча и кивнул в сторону планомерной экзекуции. Суганами ещё не отпустило после ближнего боя и слегка трясло. Он и сам не мог понять хотел ли он пошутить или как-то разрядить нервную обстановку, но лейтенант в ответ лишь равнодушно пожал плечами. Ещё раз, кивнув на американцев, майор уже серьёзно спросил:

— Экономите патроны?

— Так точно, оставлять их нельзя, — живо ответил лейтенант, — тащить же с собой слишком сложно и хлопотно.

Среди рядком лежащих японских солдат, он с трудом опознал всего залитого кровью капрала.

— Из моего экипажа парень.

Но капрал зашевелился и неожиданно резко встал, разразившись витиеватой бранью. Столь длинные речи майор слышал от него впервые. Солдаты, таскавшие трупы, сначала опешив от этого неожиданного воскрешения, разразились нервным смехом.

«Слишком нервным», — уточнил бы майор.

Лейтенант прислал санитара. Напевая под нос незнакомую мелодию, пехотинец профессионально перевязывал тонкими бинтами порезы майора.

На капрале, кстати, не оказалось ни одной царапины — кровь, сплошь была противника.

— Надо уходить, — сказал лейтенант и махнул рукой в направлении техники, — бронетранспортёры там.

Хоть американцы расставили именно противотанковые мины, и под человеком они не взрывались, но мало ли — майор шёл точно следом за солдатами к урчащим дизелями бронетранспортёрам.

Обходя по большой дуге заминированную территорию к их группе приближались уцелевшие танки и САУ. Из самоходки выскочил закопчённый танкист-старшина и, козырнув, доложил о состоянии боевой техники — «снарядов почти нет, солярки на 50 км».

— А почему не доложил лейтенант?

— Убит, — просто ответил старшина, — так же в бою получил тяжёлые ранения наводчик.

— Так, старшина, поскольку лейтенанта убило, теперь я ваш командир. Недалеко я видел почти целую САУ нашей роты, сейчас мой человек вам покажет, возможно у них не истрачен боекомплект, — и уже громче, даже не оборачиваясь, крикнул, — сержа-а-ант!

Объяснив задачу подскочившему подчинённому, Суганами отправился к бронетранспортёрам, где лейтенант суетился, располагая раненых.

— Господин майор, — пехотный лейтенант, не смотря на взвалившиеся, на него проблемы, выглядел довольным, — удалось связаться со штабом генерала Усидзимы. Наши жахнули где-то недалеко большую бомбу, по типу тех, что эти сволочи сбросили на наши города в сорок пятом. В общем, акачихе не до нас. Думаю, есть шанс прорваться к основным частям 32-й армии. Через пятнадцать минут выдвигаемся.

Майор кивнул, соглашаясь. Достав карту, офицеры ещё раз обсудили маршрут.

Пять батальонов пехоты генерал-майора Тадаси Сумиёси, потеряв больше половины личного состава, почти всю бронетехнику, разбросанные на площади 90 квадратных километров, разрозненными группами продвигались на соединение с армией генерала Хиякутаке в сторону Нью-Йорка. Активное противодействие американских вооружённых сил японцам было нарушено после взрыва ядерной бомбы. Произошли сбои в системе радиоэлектронной борьбы, и японские генералы получили возможность скоординировать свои действия. Потеряв большинство своей техники, японцы пересаживались на гражданские автомобили, и американским пилотам приходилось вылавливать противника с оглядкой на риск навредить гражданским. Армейская и флотская авиация просто разрывалась, выискивая рассредоточенного противника на суше и огромное количество разнотоннажных судов, расползшихся по обширной водной поверхности. Японцам в полной мере удалось реализовать планы командования по захвату трофейного оружия. Поэтому господство американцев в воздухе (особенно в районе Нью-Йорка) было абсолютным только на высоте свыше четырёх тысяч метров. Ниже они рисковали попасть под обстрел переносных зенитных ракетных комплексов (ракеты взвивались в небо не часто, но пару сбитых самолётов заставляли пилотов быть осмотрительней). Вертолётам приходилось несладко от обстрелов из гранатомётов, не считая зенитные артиллерию и пулемёты. Добычей трофеев занимались специально подготовленные группы во всех подразделениях. При поддержке основных сил они целенаправленно прорывались к арсеналам, захватывали, не давали их уничтожить. Самым успешным можно было назвать взятие вооружения на Бруклинском армейском терминале и прорыв спецгруппы к «Raritan Arsenal» расположенном на берегу реки Раритан. В распоряжение японцев попали более полутора тысяч РПГ-7 российского производства и выстрелов к ним, вывезенных из Ирака по заказу американской фирмы «Ханиуэлл» специализирующейся на производстве и переоборудовании гранатометов. Вывоз оружия частично производился автомобилями через Ричмонд, а так же на катерах и канонерках флота, снующих по акватории бухты Лоуэр Бей, почти беспрепятственно выгружавшихся на многочисленных пирсах и причалах Бруклина и даже Манхеттена. Ключевым местом переброски трофейного оружия были причалы городишка Перт Амбой стоящего в устье реки Раритан.

Основные части генерала Хиякутаке отступили и укрепились в Нью-Йорке, оставив в Перт Амбой два батальона 4-го пехотного полка Накагумы и всего лишь девять танков 1-й отдельной танковой роты. Собственно основную задачу войска выполнили, и генерал хотел вывести все части, но американцы к тому времени контролировали авиацией основные дороги, мосты и морские пути. Потери при переброске войск были бы не оправданными. Японцы подожгли город, устроив засады и оборонные позиции, намереваясь дать свой последний бой.

Головной «Абрамс» катил неторопливо, изредка и периодически проваливаясь одной из гусениц в редкие воронки, гироскопически сохраняя ствол в горизонтальном положении. Две следующие машины, повернув стволы в разные стороны вдоль дороги, держались на определённой дистанции — их экипажи контролировали боковые сектора. Чуть отстав, шли, прикрывая тыл машины пехоты, а чуть далее грохотали ещё три «Абрамса».

Кружащие в небе неотрывно сопровождали колонну. Экипажи ударных «Апачей» просматривали территорию через приборы инфракрасного виденья, замечая фигурки скопления людей, мерцающие тепловым фоном двигатели наземной техники, докладывая о любом подозрительном движении. Правда сами огонь не открывали, имея приказ запрещающий стрелять по непроверенным целям.