Шрифт:
— Да, конечно, — сказала домоправительница, продолжая легонько поглаживать Александру по голове. — Но, возможно, вы найдете в газете что-то, способное вернуть улыбку на ваше красивое лицо.
Александра вымученно усмехнулась:
— Невозможно. В наших газетах пишут только о смертях, скандалах и беспорядках. Надеяться можно разве что на плохие новости о своих врагах.
— Ха. Вы умны, синьора. Больше всего в вас мне нравится именно ваша умная головка. Вы умеете рассмешить меня. Вы умеете рассмешить синьора Берка. Смех дарует долгую жизнь. Синьор Берк не ошибся, выбрав вас.
Александра выпрямилась и вытерла слезы.
— Он, похоже, не слишком доволен сделкой. Судя по всему, он вновь обрел здравый смысл, и теперь мы все можем вернуться к прежней жизни.
— Да. — Синьорина Морини похлопала Александру по плечу и встала. — И все же, синьора, всегда есть шанс увидеть то, что вам понравится. Прочитать хорошие новости. Они бывают очень редко, хорошие новости. Может быть, поэтому мы им так радуемся.
И домоправительница ушла. Александра продолжала сидеть без движения, все еще ощущая мягкое прикосновение ее руки. Синьорина Морини стала бы великолепной матерью.
Александра покосилась на стопку конвертов и газету и постаралась пробудить в себе хотя бы минимальный интерес к тому, что происходит дома. Какие министры в фаворе, а какие — в опале. Какие представители оппозиции произнесли остроумные речи против того или иного закона, а какие не встретили поддержки. Железнодорожные катастрофы, вспышки дифтерита, аварии на шахтах. На вечере у леди X. слуги были одеты кентаврами, лорд Z. отсутствовал при последних родах своей супруги.
Когда-то все это было ей интересно.
За спиной послышались шаги.
— Вот ты где, — сказала Абигайль. — Кто нас посетил? Извини, что я сбежала, но ты же знаешь, что я не умею себя вести с незнакомыми людьми. Или не могу произнести ни слова, или задаю бестактные вопросы. О, прислали «Таймс»? Позволь, я посмотрю. Еще перед отъездом я поставила пятерку на дерби, и очень хочется узнать, выиграла я или нет.
Александра безразлично отмахнулась.
Абигайль взяла газету и уселась на стол, качая ногами.
— Я посмотрю только первые страницы, если не возражаешь. Тут только катастрофы — на железной дороге и на шахтах. Проклятие, я проиграла. Выиграла лошадь по кличке Сейнфойн. Как она вообще может бегать с такой кличкой? А ведь тот парень в пабе заверил меня, что дело верное. Не повезло. Ну ладно, может быть, в следующий раз… — Она остановилась на середине фразы.
Александра подняла голову.
— Что там?
— Алекс, — после паузы Абигайль заговорила странным напряженным голосом, — ты еще не видела газету?
— Нет, ее только что принесли. А в чем дело? Кто-то умер?
— Нет, скорее наоборот.
Она сложила газету, открыв ее на нужной странице, и передала Александре.
«Мистер Финеас Фицуильям Берк из Королевского научного общества, в отношении тщательно проведенного научного эксперимента, к своему глубочайшему удовлетворению признает следующее, о чем имеет честь сообщить A.M.:
что женский пол имеет непревзойденное превосходство над мужским полом, когда речь идет об упорстве в продвижении к цели — получении академического образования;
что мужской пол несравненно легче отвлекается от интеллектуальной активности мыслями о любви;
что в смелости и самообладании женщинам нет равных;
что все сказанное выше научно подтверждено при скорости более сорока миль в час.
Мистер Берк совершенно уверен в истинности приведенных выше утверждений и готов поставить на кон свою жизнь и сердце.
Написано и удостоверено 22 июня 1890 года».
— Боже мой! — воскликнула Александра, оторвалась от газеты и встретилась глазами с Абигайль. — Боже мой!
— Да уж. Целая страница, как мы и договаривались тогда в гостинице. — Абигайль заглянула через плечо сестры. — Его имя набрано пятидюймовым шрифтом, никак не меньше. А он — благородный человек, указал только твои инициалы. Как ты думаешь, кто-нибудь догадается?
— Не знаю. И мне наплевать.
Александра встала и самым аккуратнейшим образом сложила газету. Нервы были напряжены. Бойцовский дух вернулся. Он любит ее. Не может не любить. И будь она проклята, если позволит ему снова уйти.
— Абигайль, дорогая…
— Что, Алекс?
— Как ты смотришь на поездку вместе со мной в Рим?
Глава 24
Городской сад Рим
— Послушайте, мистер Хартли, — сказала Александра, — это же чрезвычайно неудобно. Почему вы не учли свою склонность к укачиванию, когда решили посвятить жизнь автомобилям?
Уильям Хартли поднял голову. Его физиономия была бледной до синевы, глаза полны печали.
— В поездах я чувствую себя нормально. Думал, что в автомобилях будет то же самое. Вот почему — ой, не могу больше!
Александра вздохнула:
— Возьмите мой платок, сэр. Чертовски неприятная ситуация! Нет, оставьте себе. У меня их несколько.
Она обвела взглядом выставочную площадку, на которой в ранние часы еще не было посетителей. На противоположной стороне стояли временные гаражи.
В одном из них находилась машина Финна.
— Я вполне нормально себя чувствую при двадцати милях в час, — с надеждой в голосе проговорил Хартли.