Дверь с оглушительным треском захлопнулась, усиливая эффект от ухода возмущенной Пруденс. Той самой Пруденс, которая сейчас сочилась ядовитым сарказмом и была бесконечно далека и от благоразумия, и от сдержанности.

— Это не они, — прошептала Мерси, бросая взгляд в окно. — Прошлой ночью я почувствовала их доброту. Они — хорошие. Тот темный мужчина-фея мог изнасиловать меня, но не сделал этого. Я даже позволила бы ему соблазнить себя, но он, к сожалению, даже не попытался это сделать.

Улыбнувшись, Честити потянулась к руке сестры:

— Тебе не нужно объясняться и оправдываться. Я верю тебе. Что же касается Пруденс, то она чересчур снисходительна к лорду Арауну. Она влюбилась, понимаешь, и, разумеется, хочет верить, что эти благие — скромны и добродетельны, подобно нам.

— Они еще покажут свое истинное лицо, — тихо произнесла Мерси. — Я знаю, так и будет.

Мерси поднялась из-за стола и направилась к двери, оставив Честити наедине с собственными мыслями. Тейн был темным мужчиной-феей. Совершенно очевидно, что он был полной противоположностью Крома и внешне, и по характеру. Но несмотря на свою неблагую кровь, Тейн никогда не причинял Честити боль, никогда не подвергал ее опасности, никогда не заставлял делать то, что она не хотела бы — по крайней мере, неосознанно — испытать. Но его молчание тревожило Честити. Она по-прежнему тонко ощущала, что Тейн рассказал ей далеко не все, что должен был. Неблагой принц пытался убедить Честити: он сразу не признался ей в том, кем является на самом деле, только из страха — боялся, что она не примет его. Но Честити понимала, что все несколько иначе. Существовала какая-то причина, побуждавшая Тейна с такой настойчивостью соблазнять ее. Нечто важное, не относящееся к его страстному желанию.

— Миледи?

Напряженные размышления Честити прервал приход лакея. В руке он нес золотистую коробку, перевязанную черной атласной лентой.

Слуга поставил коробку перед Честити:

— Это только что принесли для вас.

— Благодарю.

Подождав, пока лакей уйдет, она потянула за кончик черной ленты. Бант развязался, Честити сняла ленту, осторожно открыла коробку и заглянула внутрь. Содержимое коробки скрывалось под слоями черного атласа.

Сердце учащенно забилось, когда пальцы нащупали какую-то карточку. Вытащив кусок бумаги из атласа, Честити повертела его в руках — карточка была абсолютно чистой! Странно. Потерев большим пальцем по гладкой поверхности, Честити одновременно чуть не задохнулась, изумленно взвизгнула и расплылась в улыбке, поскольку под мягкой подушечкой пальца внезапно выступили слова, написанные темными чернилами.

«Темный мужчина-фея всегда преподносит своей леди подарок — обычно это маска, которую нужно носить, гуляя по лесу. Знак его защиты и обожания. Но я увидел эту вещицу и понял, что она красноречиво поведает тебе о моих чувствах. Носи это и позволь мне обожать и защищать тебя».

Карточка была подписана: «Навечно твой, Тейн».

Снова запустив руку в коробку, Честити вытащила оттуда серебряную цепочку с кулоном из черного оникса и лунного камня. Солнечный луч скользнул по ониксу — камень заблестел, заискрился и немного осветился по окружности.

Нет, это был не кулон, а медальон.

Открыв его, Честити обнаружила вощеную сердцевину, от которой исходил приятный аромат. Поднеся медальон к носу, она вдохнула этот запах, и тут же ее кровь и тело нагрелись, ощутив знакомое благоухание — сущность Тейна. Пьянящая смесь обольстительных нот, которую она сама источала в лабиринте. Аромат, который всегда исходил от ее тела в присутствии Тейна. Те самые духи, которые и сейчас стояли на ее туалетном столике.

Надев цепочку через голову, Честити восхитилась подарком и тем, как медальон низко опустился ей на грудь. Ювелирное украшение было великолепным, но она не могла принять этот медальон, не могла носить его.

— Ты будешь носить это, думая обо мне.

Честити услышала повеление Тейна и послушно оставила медальон на груди. Она не могла ослушаться темного принца и тут же принялась гадать, не сработали ли в который раз мощные чары фей.

Ровно в половине пятого Кром и лорд Араун прибыли в дом Леннокса, чтобы забрать Честити, Пру и Мэри. Через четверть часа компания отправилась на прогулку.

Благие были в высшей степени пунктуальны и внимательны ко всем условностям, принятым в светском обществе. Пока лошади легким галопом бежали вниз по улице, Честити размышляла о дворе светлых фей. Был ли он полон политики и формальностей? А вдруг королевство, слывшее средоточием солнечного света и веселья, на самом деле было лишь мрачной, холодной и чопорной страной, скрытой под яркой золотистой личиной? А что же представлял собой Неблагой Двор? Действительно ли там царили лишь тьма и грех? Или, возможно, это было место, созданное для обольщения и чувственности?

Лошади повернули налево, и карета покачнулась. Точно так же, как и медальон, уютно устроившийся между грудей Честити. По салону кареты разнесся запах духов. Сегодня днем Честити погрузила палец в воск из медальона и скользнула ароматной субстанцией по запястьям, за мочками ушей и вниз по ложбинке между грудями. Жар ее кожи тут же поглотил воск, и теперь ее плоть мерцала, источая благоухание. Любуясь этим сверканием в солнечном свете, струящемся из окна кареты, Честити вспоминала о тумане, подсвеченном лунными лучами.

Она молча смотрела в окно, старательно отводя взгляд от Крома, сидевшего на скамье напротив. Кажется, его вполне устраивало молчание Честити, он явно предпочитал не разговаривать, а пристально смотреть на нее. Она и понятия не имела, о чем думал благой, да и, если честно, совершенно об этом не заботилась. Честити согласилась на эту прогулку только ради Пру, ведь сестра была так безнадежно покорена золотистой красотой Арауна. Но Честити не прельщало обаяние светлых фей. Она предпочитала темную и таинственную ауру Тейна. Удивительно, но Честити слишком быстро примирилась с тем, что ее возлюбленный не был таким, как она сама, — представителем рода людского. Тейн был мужчиной-феей, темным и чувственным. И эта правда не отвратила Честити от него. Ничто не могло заставить ее отказаться от любимого. Отныне он завладел ее сердцем. Овладев ее губами и телом, он вторгся и в ее душу. Честити почувствовала зарождение этой близости еще во время встречи с Тейном в саду, в те моменты своего сна, которые он потом украл у нее. Это ощущение было пронизано страстью, да, но было в нем и нечто большее. Близость по духу. Проблеск того, что только зарождалось между ними, легкий намек на счастье, которое они могли бы обрести вместе, несмотря на тот факт, что Честити была смертной, а Тейн — из фей.