Я обернулся в сторону центрального корпуса, протяжно свистнул и помахал руками. А в ответ тишина. Ни звука, ни движения в руинах.

– Лангуст, выползай! Это свои! – крикнул я, а самому в башку стали заползать нехорошие мысли.

Руины по-прежнему хранили молчание. Предупредив кочевых товарищей, чтобы не лезли за мной на сталкерские растяжки, я быстрым шагом отправился к обстрелянному комплексу. Своего боевого товарища я нашел на втором этаже, на лестничной площадке. Он был в отключке, его правая рука судорожно вцепилась в живот, из которого сейчас сочилась кровь. Рядом растянулся труп головореза. Голова и грудь бандита выглядели как однородное бордовое месиво. Встретившись здесь, они, видимо, разменялись очередями, и судя по очень хреновой ране Лангуста, никто не остался в выигрыше.

Я дотронулся до шеи напарника, пульс еще прощупывался. Надолго ли? Спустя секунду меня осенило. Рука сама полезла в карман порванных брюк. Теплый пульсирующий артефакт был на месте. Только что теперь с ним делать? Разжав пальцы товарища, я инстинктивно сунул этот небольшой комочек прямо в кровоточащую дыру. И когда липкий багровый поток крови резко иссяк, я понял, что оказался прав. Интуиция подсказала, что аномальное образование особенно быстро воздействует на тот участок тела, с которым непосредственно контачит. Оставалось лишь примотать бинтом артефакт к телу и дополнительно стянуть это место поясом разгрузочной системы. Теперь аномальная лечилка надежно закреплена, и на повестке дня остался лишь один главный вопрос. Сколько ты весишь, приятель?

А весил Лангуст как нормальный взрослый мужик, потому я запыхался конкретно, пока допер его до транспорта. Вытерев бандитскую кровь на заднем сиденье тарантайки, я уложил на него бесчувственное тело сталкера. Теперь в путь. Взревел движок трофейного вездехода, и дергающийся механический монстр пополз следом за вереницей кочевников.

Луна вышла из-за туч и освещала нам дорогу до самого логова. Ночные блуждающие тени привычно ползали по пустующим просторам и словно сторонились нас. Привыкшие к их играм кочевники не обращали внимания на эти безвредные аномальные проявления. Я же знал и повидал намного больше, чем мои кочевые товарищи, и от нечего делать играл в свою привычную игру. По характерным формам и размерам мелькающих темных пятен я пытался угадать, какая именно тварь сейчас шла по той стороне реальности и что она там делала.

Иногда я поглядывал на Лангуста и порой не на шутку пугался, когда его дыхание замирало. Но спустя десяток-другой секунд грудь бродяги вновь вздымалась, хватая очередную порцию ночного влажного воздуха. Непонятно, когда я успел так проникнуться чувствами к этому телу. А ведь совсем недавно я планировал попросту использовать его для достижения своих целей – напасть на банду, отбить шмотье, завладеть его аномальной пушкой, и адью. И сейчас мне было как-то не по себе. Я всегда был одиночкой, а потому это непривычное и забытое чувство «товарища» шевелилось внутри, поднимая давние и не всегда приятные воспоминания.

Тропка отвиляла относительно проходимыми низинками и перевалами, а под конец пути уперлась в горный хребет. Пещера «охотников» располагалась в глухой расщелине в пятистах метрах вверх по крутому каменистому склону, но туда вела исключительно узкая горная тропка, пройти по которой смогла бы не всякая лошадь. Здесь у самых первых скал, наглухо перекрывших проезд тягачу и фургону, кочевники слезли с коней и навьючили скакунов содержимым фургона. Сам транспорт с опустевшим прицепом, предварительно заклинив монтировками педаль газа и руль, отпустили в свободный полет по ночным просторам карантинки.

А добра у «Степных волков» в этот раз отбили знатно много, не осталось ни одной кобылы, идущей порожняком. И потому мне опять пришлось взвалить на горб бесчувственное тело своего напарника и, распевая матерные серенады, тащить его вверх по крутой стремной тропе. Поднимался я очень медленно. Отряд уже скрылся из виду, но меня это не пугало. Тропу я знал хорошо: когда еще не обустроил свое логово, бегал сюда частенько, даже зависал неделями. Передохнуть под защитой самой грозной и уважаемой организации в здешних краях – оно всегда приятно. И принимали меня здесь всегда с радостью. За домашнюю еду и хорошую компанию я щедро подкидывал стае разных инопланетных безделушек, которые в Зоне мог собирать тоннами.

Эх, был бы я обычным барыгой, желающим накупить себе заводов-пароходов, давно бы приобрел хороший кусок земли в теплой стране или даже целое островное государство и жил бы в тепле и радости все эти годы. Вот только судьба-злодейка виновата или жизнь так устроена, что совсем не нужно тебе то, чего другие не имеют. Поначалу я, конечно, забивал банковские счета цифрами с длинными рядами нулей – просто так, на всякий случай. Но этот случай так и не наступил. Не мог я жить спокойно, не узнав, что же все-таки случилось с моим отцом. Предотвратил ли он ту глобальную катастрофу, о которой говорил Тимур? Или эта большая беда все еще висит над нами?..

Я споткнулся и плюхнулся на тропу мордой в мелко перемолотую временем и копытами породу. Этот участок подъема был крут, и мое тело, придавленное сверху товарищем, медленно заскользило вниз. Видимо, услышав мою цветистую ругань, на помощь все же прибежали двое из стаи. Ну, лучше позже, чем никогда. Крепкие парни помогли мне подняться, подхватили раненого сталкера и бодро убежали с ним вверх по тропе.

Я проводил их взглядом, впервые за сегодняшний день завидуя своему полуживому напарничку. Кто бы и меня вот так наверх затащил? А себе я железно пообещал, что больше никого и никогда в этой жизни на своем горбу тащить не буду. За сегодня и так выполнено две пожизненные нормы этого экзотического и несвойственного мне вида спорта.