— Кто из вас убил в заповедном месте?

— Я, Та-Эль Кардинена, — негромкий ее голос прозвучал так веско, что все «лесники» уставились на нее.

Их доман смерил ее неприязненным взглядом.

— За вами по пятам идет из Эдина война, а смерть вы уже сюда принесли… Отдайте свое оружие.

— Вот охотничий нож. Затупился немного от того, что ветки у дороги резала. А больше ничего не имею.

— Я говорю о ваших спутниках.

— Они делу сторона. Боитесь их — не поедут, останутся меня ждать здесь.

— Куда вас везти и зачем?

— К Денгилю, вашему верховному доману. Добрые знакомые разбираются в своих делах сами между собой.

Стагир во время их беседы переводил глаза с одного на другую. Но тут сказал внезапно:

— Простите, Таир-шах. Я буду сопровождать ину Кардинену.

Отстегнул пояс с кархой, сбросил с плеча карабин — еще тот, чужой.

— Везите куда надо.

— Тогда уж поеду с моей иной и я, — сказал Нойи. — Такой я осел уродился.

Трое пленников безнадзорно сидели на круглом камне рядом с деревянной резиденцией владетеля гор. Вокруг кипела своя жизнь: стратены входили и выходили из дома и служб, чистили оружие, выгуливали коней. Женщины чистили обмундирование, в полушутку упражнялись в борьбе. Две из них, постарше иных, подвесили к перекладине освежеванного барашка, чтобы стекла кровь, и вытирали ее остатки чистой тряпицей. Оба взрослых пола были крепкие, моложавые, с отточенной резкостью движений. А вот дети стратенские — самые обыкновенные, только чуть поплотнее общединанской нормы. Собаки — тоже. Несколько валялось на траве; совсем близко к троим прошествовал важный ротвейлер, имея на поводе девочку лет пяти, и царственным жестом поднял заднюю ногу, оросивши их валун.

— Ну почему нельзя ни есть, ни даже пить? Ведь предлагали, — проныл Друг.

— Стагира спроси, он знаток местных обычаев, — ответила Та-Эль. — Может, соизволит ответить.

Стагир отвернулся от них обоих. Пленникам и впрямь приносили полные миски и кружки, с оттенком вежливого презрения ставили рядом, чуть позже уносили нетронутыми. Самого хозяина не было, как говорили, с утра, но ждали с часу на час.

— Стагир, а со мною не захотите побеседовать?

— Пожалуй.

— Что вы специально хотели подогреть страсти тогда, во Дворце, это я вполне понимаю. Ничем почти, по вашему мнению, не рискуя, выставить Эдинер в плохом свете перед шахом-отцом. Или вы оба и на плохой конец были согласны? В храбрости не откажешь ни вам, ни его наследнику. Но вот зачем было заниматься браконьерством, презрев и мои слова, и элементарную осторожность, и собственный ваш закон?

— Я не думал, что вы и на этот раз меня прикроете.

— Исчерпывающий ответ, право слово. И что за доля моя такая — с самоубийцами якшаться и перед хозяевами их покрывать?

Почто сразу после этих ее слов из-за рощицы появился летучий отряд. С ходу отыскал брод через мелкую речку, что пересекала ровную котловину, и пошел прямо к дому, разбрызгивая воду копытами.

— Вот и он, никак. Волк из побасенки. Судьбоносец наш, — подвел Нойи черту под их разговором.

А Денгиль, спрыгнув наземь со своего каракового жеребца, уже шагал к ним, полуоткрывая объятия и через плечо азартно крича кому-то в толпе:

— Эй, Далия! Барашка изжарили? Я и сам голоден, да еще радость мне — жена приехала!

Стагир недоуменно озирался вокруг, пытаясь вместить в себя происходящее. Та-Эль поднялась навстречу:

— Погоди. Не успел поздороваться, как уже за стол тащишь. Вначале хоть воды дай, горло промочить, — потянулась к фляге, которая висела у него на поясе. Денгиль снял ее, чуть заметно усмехнувшись. Отхлебнула, наморщила нос — и тут же передала по кругу Нойи. Тот глотнул с видимым удовлетворением, облизав губы, и сунул Стагиру, который машинально взял горлышко в рот — и перегнулся пополам от дикого кашля.

— Со времени нашей последней встречи ты явно распустился, — недовольно заметила Та-Эль. — Был трезвенник, а теперь коньяк вместо воды с собой возишь.

— Коньячный спирт, — поправил он. — Когда его женят с водой, вот тогда это получается немарочный коньяк, пойло рангом пониже. А вода у меня в бурдюке к седлу приторочена.

— Ну-ну, не оправдывайся. Выпили — веди теперь закусывать.

За столом в гостиной зале, когда жаркое было съедено, густой травяной чай с медом выпит и четверо остались одни, Денгиль как бы между делом спросил:

— Что тут без меня произошло, собственно говоря? Мышеловка поймала было красного зверя, да разорвало ее? Доман признался, что оторопел, когда ты ему назвала свое имя.

— Оторопеет эдакий. Он же вознамерился с полутора десятками воинов целый эскадрон обезоружить. А что до сути конфликта, дело мое простое: люди захотели свежатины и подстрелили старого козла. Могу заплатить твоему Братству штраф хоть серебром по весу.

— Заплатишь, когда вернешь себе Ано-А. Богатейшее имение, как мне сообщили.

— Ну, в горах всегда всё знают, — улыбнулась она.

— Официальные эдинерские круги, как всегда, замалчивают то, что произошло. Но здесь имеются… скажем так, все наиглавнейшие свидетели штурма Дворца легионерами. И все похожие на них люди со здешней стороны.

— Так-таки все? Вот как. Давно собрались?

— Вчера вечером.

— Тогда слушай, — Та-Эль отодвинула чайный прибор, и ложка, выпав, звякнула о блюдце. — Твой доман и многие его соратники говорят, что я навела на Лэн смерть и войну, а вот уж это обвинение серьезное. Не тебе тут вязать и разрешать.