Внутри одного из таких, погоревшего совсем не сильно, я нашла сундук, из которого тянуло лавандой, что использовали, дабы отогнать моль. После трех кувырков я, уже вполне человеческими руками потянула крышку…

— Кто ты? — я резко повернулась и увидела женщину, в грязном шерстяном платье, со стянутыми в узел черными волосами и усталыми, заплаканными серыми глазами. В руках она держала вилы, что направляла на меня.

— Ведьма, — честно ответила я, — случайно вышла на вашу деревню, что у вас тут за чертовщина происходит?

— Ты с разбойниками? — женщина покрепче перехватила свое оружие, — ты ведь с ними?

— Нет, иначе бы я просто убила тебя, а не предлагала помощь, — я заставила себя с равнодушным видом отвернуться, и полезла в сундук, быстро вытаскивая мужскую теплую одежду.

— Это моего мужа, — внезапно сказала незнакомка, и голос ее сорвался на всхлип.

— Ему и без нее сейчас тепло, — выдавила я, — если хочешь отомстить, дай мне одеться и представь деревне. Я помогу с раненными, как смогу, а потом поговорим о месте тварям, что это устроили.

— Зачем? Зачем ведьме помогать простым людям? — судя по стуку селянка опустила вилы и они глухо ударились о деревянный пол.

— Потому, что стоящая перед тобой ведьма в первую очередь — женщина. И я не знаю, что творилось бы со мной, если бы моего мужа и моего ребенка убили бы какие-то твари. Но знаю, что я сделала бы с ними после.

Штаны из шерсти были грубыми и сильно кололись, тоже было и с рубашкой, но тело мгновенно начало согреваться, а это главное. На ноги я натянула сапоги, что оказались раза в два больше, чем нужно, а чтобы они не свалились, я намотала кусок ткани на ступню.

— Готова, — я повернулась к женщине и, подойдя, протянула руку, — мое имя Луана Бэрк и я помогу вам убить всех, кто причинил вам эту боль и страдания, — громко сказано, но только так можно достучаться до истерзанного разума.

— Калини, — девушка вцепилась в мою ладонь, словно в спасительную соломинку.

— Отлично. Веди меня к своим, чем быстрее мы начнем, тем больше я успею спасти людей.

— Осталось только ждать, — я устало отвернулась от очередного искалеченного ребенка, чувствуя, что злость во мне перешла в ту стадию, когда она сворачивается змеей на дне сердца, еле сдерживаемая разумом.

Я всегда старалась быть в стороне от тех, кто осуждал убийства. Без них, разумные двуногие не в силах жить. Никогда не бросалась на защиту сирых и убогих, ведь большая часть этих людей сами были виноваты в том, что с ними произошло.

Но никогда. Никогда в жизни. Я никогда не прощала тех, что убивали или мучили детей. И если какие-то твари были готовы на такое, то должны были быть готовы и к тому, что однажды получат по заслугам.

Всего, за три часа работы, я буквально вытащила с того света четверых, а еще не дала гангрене лишить ног или рук около шести мужчин и женщин. Работа эта была фактически на износ, а потому мне пришлось попросить притащить все карманные и домашние артефакты, вытягивая из них энергию.

— Что теперь, госпожа, — рядом со мной, почти неотлучно, следовала Калини. Чем больше она прикасалась ко мне, стирая со лба пот или поднося воду в чашке, тем больше я чувствовала в ней что-то… что-то необычное, не такое как в остальных. Скрытую силу, что прямо сейчас не давала женщине, которая прошлой ночью потеряла все, ради чего жила, повеситься в собственном сарае.

Напали на них, как я уже и сказала, при свете луны. Сколько всего было разбойников, никто не знал, но много и не было нужно, учитывая, что среди местных не было подготовленных воинов. Зачем это было нужно, к чему стремились эти твари, убивая или калеча, по сути, только мужчин, я не понимала. Тут было нечего красть, а если деревенских хотели припугнуть, чтобы потом брать налог, то такая резня была абсолютной глупостью, ведь погибли почти все добытчики!

Остается только один вариант — это нападение было нужно для проверки своих сил и объединения кровью.

— Собери всех женщин в одном доме. Пусть возьмут ткань, желательно выбрав одежду, что носили те, кого у них убили или покалечили, солому, иглы, нитки и свечи. Остальные пусть соберут в центре деревни костер, высокий, чтобы горел всю ночь.

— Хорошо, я там, у печки, покушать собрала, — Калиани выдавила из себя улыбку. На женщину было откровенно страшно смотреть, словно из нее высосали всю жизнь.

Едва дверь за ней закрылась, я осталась с несколькими старушками, что хоть что-то знали о лечении, и четырнадцатью спящими, что в той или иной мере пострадали в нападении. Подняться на ноги было тяжело, и вышло не с первого раза, а это было только начало вечера. Точнее ночи. Горло жутко першило, так как я без остановки диктовала описания и названия трав, какие у них свойства и как их собирать, потом, как и кого лечить, что с чем сочетать и так далее. Смешно, всего лишь один нормальный травник (книга) на деревню мог бы спасти огромное количество людей, а знахарка и того больше. Только вот после войны с ведьмами во многих местах очень негативно относились к любым проявлениям ЗНАНИЯ, зачастую закидывая камнями или сжигая заживо тех, кто пытался просто помочь.