В общем, перед нами высокопоставленная, воинствующая, гламурная, глянцевитая домохозяйка. И вот такую бездельницу (по сценарию фильма) почему-то кидается спасать чуть ли не весь флот США и американское посольство в лице его воровато слоняющего по московским улицам представителя, влюбленного, видите ли, в эту ничего не представляющую собой особу. Что ж, любовь свершается не по соседской логике и предсказуемой быть не может.

Но Вероника… она ж не любит американца… Однако мгновенно кидается в его супружеские объятья, как только слышит льстивые фразы о своей кукольной мордочке.

Брак, основанный лишь на шкурном расчете, естественно, обрушился, правота и необходимость его опровергнуты дальнейшей логикой событий в самом фильме. Тогда во имя чего на экране этот никчемный огород городили, коли сюжетная линия — не ценнее мгновенно разлетающегося одуванчика? Чтобы показать, как значимы были для чужой державы «дети Арбата»? У нас уже было время увидеть, для чего они в Истории были нужны. Чужие державы всегда нуждаются в агентах, которые воплощали бы их свинство в других странах.

«Дети Арбата» понадобились враждующей стороне как бревна, которыми вышибали ворота в нашем социалистическом стане. Дети Арбата из породы тех, кто еще в древности во время осады крепостей открывал ворота врагу.

Один из знакомых мне диссидентов, отсидевший когда-то в Потьме, был депортирован в Израиль, затем перебрался в США, где столь же рьяно занялся было наведением порядка. Михаила в Нью-Йорке тут же арестовали, защелкнули на руках наручники. Полицейские ушли в другую комнату, а ретивый «блюститель антисоветской маниловщины» услышал неожиданное:

«Неужели эти сволочи и у нас будут вытворять то же самое, что и в СССР?»

Может, более позднее поколение Градовых, отцы и матери «детей Арбата», патриотичнее? Мэри Вахтанговна Градова, жена знаменитого врача, которую скверно сыграла Инна Чурикова, в ее исполнении — это более чем странная особа: весь телесериал, будто старорежимная барыня с картины «Все в прошлом», непрестанно сидит в кресле-качалке. В фильме супруга высокопоставленного медицинского аппаратчика, хозяйка большого двухэтажного дома, похожа на ленивую барыню, чванливую жену чиновника императорских времен, забывшую как-то, что живет она в советской стране, а не на даче господина Столыпина.

Опять же… кем работает Мэри Вахтанговна? Какая у нее профессия, что сделала для Родины? Выходит, и эта домохозяйка?.. Но и хорошая хозяйка в ней не читается: в доме — работница Агаша… Барыня так насмешливо и презрительно к ней относится, особенно в минуту личной трагедии Агаши, когда ее предал дорогой человек, так пошловато обещает найти ей другого, что видишь: отношение к молодой женщине у нее — как к домашнему попугаю. Барство, которое молью сидит на Мэри Вахтанговне, превращает ее в фильме о советской эпохе в никчемную индюшку.

Актриса Инна Чурикова после съемок фильма сказала о героях этого телефильма: «Там все нужны, необходимы, там все любят друг друга». Что нужны — это точно, а насчет любви… Судя по отношению к Агаше, человеку из народной глубинки, стоящей на низкой ступени социальной лестницы, все далеко не так.

Актриса (может, в пылу профессиональной самонадеянности), не нашла интересных изобразительных средств для образа жены советского врача, которой в первую очередь следовало быть великой трудягой, чтобы в трудных условиях того времени создать хороший быт для своих детей и творческую обстановку для мужа, солидного научного светила.

Глядя на главных героев фильма, понимаешь, насколько Василий Аксенов не любит простых людей, особенно тех, кто не болеет космополитизмом да манией собственного величия. Но откровенно об этом сказать не решается. Однако в уста простой русской женщины, полюбившей маршала Градова, вкладывает такую уничижительную оценку самой же себя: мол, «я понимаю, что я тварь дрожащая, я тебя не стою, но…». Диву даешься, как это перекликается в веках с Библией, написанной, конечно, с точки зрения иудейских господ, мол, и «собакам перепадают крохи с господского стола»…

Почему же, спрашивается, молодая очаровательная женщина не стоит решившего подгулять на фронте женатика? Почему это медсестра не стоит маршала? Что это за мужской авторский шовинизм? И почему Тася, даже придя на могилу Градова, дрожит от страха перед возможной встречей с всесильной Вероникой?

В этой кино-дем-агитке чувствуется классовое презрение к простым людям, которые изображены в ней недалекими, недотепистыми, без высоких планов и перспектив, а главное, насмерть неосведомленными в том, что, видите ли, открылось «отцам, матерям и детям Арбата».