Он замолчал, пожав плечами:

— Я за это заплатил сторицей в этом году.

— С тех пор, как стали приходить эти письма?

— Да, сэр.

— Вас просили дать ложные показания? Или что-то изменить в своих?

— Нет, сэр. Но я признаюсь, что мне казалось, будто за мной постоянно наблюдают, куда бы я ни пошел, а в те дни, когда я получал эти письма и должен был идти на дежурство в Ярд, у меня на душе черт знает что творилось! Господи, как я сожалел о своей неосмотрительности!..

Айртон провел рукой по волосам и продолжал глухим голосом:

— Какое на меня будет наложено дисциплинарное взыскание, сэр? Я бы хотел знать заранее, чтобы подготовить к этому жену.

Роджер ответил:

— Это уже не моя забота, Айртон, но поскольку все это было давно, то вы, скорее всего, отделаетесь строгим выговором. Возможно, конечно, на некоторое время вас снова переведут в патрульные, но…

Он пожал плечами.

— Моя задача — выяснить, почему вы так мямлили, давая свидетельские показания на суде, и удостовериться, что теперь вы не берете взяток.

— Клянусь, что я рассказал вам всю правду, сэр.

— Хорошо. Сегодня уже поздно, возвращайтесь домой, а завтра, как положено, явитесь на дежурство. И не принимайте все это слишком близко к сердцу. Спасибо, что не стали ничего скрывать.

— Вы не представляете, какое я почувствовал облегчение, сэр!

— Вы не догадываетесь, кто мог посылать эти письма?

— Не имею представления, сэр.

Когда он ушел, Бирвитц потер руки.

— Выходит, либо Кеннеди, либо Виддерман. Эти точно знали, что на Айртона можно как следует нажать.

— Да, и любой человек, кому они про это рассказали, — напомнил Роджер.

Они прикрепили одно из писем к Айртону рядом с письмом, взятым у Бирвитца. Бирвитц наклонился над его плечом, и они сравнили текст. Никаких сомнений: и бумага была одинаковой, и текст был напечатан на одной и той же машинке. Буква «К» была слегка деформирована, «С» и «У» несколько выбивались из строчки.

— Портативка «Оливетти», — с уверенностью сказал Бирвитц. — Таких в городе десятки тысяч.

— Да, и наша первоочередная задача — выяснить, у кого из наших подозреваемых имеются такие машинки. Кроме того, нужно узнать, кто еще получал подобные письма. Этим мы займемся завтра. На девять часов вызовите ко мне Симмонса из Вайтчапела, хорошо?

— Будет сделано.

— Противник не делает никаких авансов?

— Нет, — покачал головой Бирвитц, — и я начинаю сомневаться, сделает ли он вообще.

По его голосу было ясно, что он весьма об этом сожалеет.

Еще двое людей, вызванных Роджером, признались, что давали свои показания в состоянии крайнего эмоционального напряжения.

Человек из Ист-Энда был почти в таком же положении, как Бирвитц, но имелось одно существенное различие: у его жены действительно был дружок. Письма, полученные этим полицейским, были напечатаны на той же бумаге и той же машинке, что и остальные.

Второй, из Хайгейта, из анонимок узнал, что его единственный сын — вор и что с минуты на минуту его должна арестовать полиция. Мальчик отрицал это, мать встала на его защиту. Более года детектив терзался сомнениями, дома же у него был настоящий ад.

— Пока мы знаем только про этих, — сказал Гарди Роджеру утром второго дня после аварии с лифтом, — но ведь их могут быть десятки.

— Наша задача — выяснить их всех.

Он пробовал свое колено перед окном. Боль еще не совсем прошла, но он уже мог отправиться в Ярд на работу.

Роджеру показалось, что единственной возможностью выявить такие «уязвимые места» в полицейском организме — послать запросы по всем дивизионам об именах тех людей, которые проявляют за последнее время повышенную нервозность.

Позднее он отправился в Ярд, уселся за столом, заваленным множеством донесений и рапортов, но его мысли были заняты только анонимными письмами.

Внезапно ему пришла в голову, как он подумал, удачная мысль, и он немедленно позвонил Гарди.

— Жду вас, приходите, — сказал Гарди, а когда Роджер появился у него в кабинете, нетерпеливо спросил: — Что вы там надумали?

— Мы можем запросить в дивизионах имена людей, проявляющих признаки переутомления или перенапряжения, — горячо заговорил Роджер. — Разошлите памятку о том, что руководство волнует этот вопрос, поскольку при нехватке людей нежелательно слишком загружать отдельных работников, ибо это чревато опасными последствиями и так далее… Если все это оформить казенными фразами и пустить по официальным каналам, я получу в дальнейшем возможность индивидуально побеседовать со всеми такими людьми. И никто не усмотрит в этом ничего странного.