— В следующий раз я ангажирую сутенера, сэр, — буркнул он.

Батлер снял очки и стал протирать их белоснежным платком. «Так дальше не пойдет, — думал он. — Надо как можно скорее поставить этого Паули в такое положение, чтобы основательно скомпрометировать его, связать по рукам и ногам».

Надменно и сухо он обратился к Эвелин, приказывая ей и дальше принимать приглашения от Паули и позаботиться о том, чтобы он побольше раскошеливался. Тогда ему станут нужнее его гонорары.

— При первом удобном случае условьтесь встретиться с ним в своем домике. Магнитофон и малоформатная кинокамера, как всегда. Если он будет холоден, дайте ему несколько пилюль.

— Хорошо. Я могу идти? — невозмутимо спросила Эвелин и поднялась с кресла.

— Пожалуйста!

Лейтенант Перси посмотрел ей вслед. Когда дверь за ней захлопнулась, он произнес:

— Если бы я был на месте этого Паули, я не стал бы церемониться. Крошка сделана как по заказу.

— Но не для вас, — сердито перебил его Батлер. — Между моими сотрудниками не может быть речи даже о флирте. Это приказ, лейтенант!

Перси вытянулся.

— Есть, сэр!

— Послушайте, Мюллер, — обратился к нему майор, — за Паули нужно взяться как следует. Дело с профессором не терпит. Мы, по-видимому, не будем ждать исхода проверки его. Через несколько дней поручите Паули войти в контакт с профессором Арендтом. Установите ему срок и скажите, что уплата следующего гонорара будет зависеть от его успехов в деле Эвелин и профессора.

— Ясно, сэр, будет исполнено! — с готовностью заверил Мюллер.

— Перед этим поинтересуйтесь, не забыл ли он, как обращаться с передатчиком. Во время войны он был инструктором в подразделении связи. Подключите к Паули связного, через которого вы могли бы держать связь с ним. Вы распорядились, чтобы контролировались все его телефонные разговоры?

— Так точно, сэр!

Сид вытирал полотенцем тарелки. Дорис убирала посуду в шкаф.

— Ты почти каждый вечер уходишь, — упрекнула она. — Сегодня ты, наверное, тоже оставишь меня одну?

Сид отрицательно затряс головой.

— Сегодня нет. Но понимаешь, многие редакции работают вечером и по ночам. А днем там почти никого не бывает. В пресс-клубе всегда известны последние новости. Я должен везде поспевать, дорогая, чтобы подцепить по меньшей мере один или два заказа на репортажи.

Дорис тяжело вздохнула.

— Когда наконец у тебя будет постоянное место?

— Будет! — бодро заверил ее Сид, хотя далеко не был уверен в этом.

Он был обеспокоен. «Как-то надо ее развеселить, — думал он. — Нельзя ее так часто оставлять одну. Начнет думать и сомневаться. Вздумает еще проследить за мной».

— Знаешь что? Надень сегодня все самое красивое и пойдем танцевать! — неожиданно предложил он ей.

— А может, не надо? Ведь у нас мало денег, — воспротивилась Дорис.

Но он знал, как она любит танцевать.

— Никаких отговорок! Машина ждет вас у дверей.

По ее лицу скользнула улыбка.

— А что бы мне надеть?

— Разве у тебя мало платьев?

— Во-первых, женщине всегда не хватает платьев. Во-вторых, сам понимаешь, они мне могут быть узковаты в талии.

— Ах да!..

Он направился в свою комнату, насвистывая что-то себе под нос. Дорис пошла одеваться.

Он легко и нежно держал ее, голову она слегка запрокинула.

— Мне так хорошо, — прошептала она.

Он крепко привлек ее к себе.

Оркестр играл какой-то меланхоличный блюз.

— Какая симпатичная пара, — произнес пожилой господин за столиком. Его спутница, посмотрев на красивую фигуру Сида и его сильные руки, с разочарованием скользнула взглядом по короткой оплывшей фигуре мужа.

Танец окончился.

Чуть колыхнулось пламя свечей в серебряном подсвечнике, когда Сид и Дорис усаживались за стол.

— Здесь так чудесно! — произнесла Дорис. — Но это, конечно, стоит уйму денег?