Или, точнее, полушарье,

Чуть сплюснутое по бокам,

Производившее шуршанье,

Подобно легким сквознякам…

Оно держалось на лучах,

Как бы на тысяче ресничин.

В нем свет то вспыхивал, то чах,

И звук, напоминавший «пах!»,

Был страшноват и непривычен.

И в том полупрозрачном теле

Уродцы странные сидели.

Как мог потом поклясться Федор

На головах у тех уродов

Торчали небольшие рожки.

Пока же, как это постичь

Не зная, завопил Кузьмич

И рухнул посреди дорожки.

Он видел в сорока шагах,

Как это чудо, разгораясь,

Вдруг поднялось на двух ногах

И встало, словно птица страус.

И тут уж Федор пал в туман,

Шепча: «Крылатый струфиан…»

В окно все это видел Дибич,

Но не успел из дому выбечь.

А выбежав, увидел — пуст

И дик был сад. И пал без чувств…

Очнулся. На часах гвардейца

Хватил удар. И он был мертв.

Неподалеку был простерт

Свидетель чуда иль злодейства,

А может быть, и сам злодей.

А больше не было людей.

И понял Дибич, сад обшаря,

Что не хватало государя.

7

Был Дибич умный генерал

И голову не потерял.

Кузьмин с пристрастьем был допрошен

И в каземат тюремный брошен,

Где бредил словом «струфиан».

Елизавете Алексевне

Последовало донесенье,

Там слез был целый океан.

Потом с фельдъегерем в столицу

Послали экстренный доклад

О том, что августейший брат

Изволил как бы… испариться.

И Николай, великий князь,

Смут или слухов убоясь,

Велел словами манифеста

Оповестить, что царь усоп.

Гвардейца положили в гроб

На императорское место.

8

А что Кузьмин? Куда девался

Истории свидетель той,

Которым интересовался

Лев Николаевич Толстой?

Лет на десять забыт в тюрьме,

Он в полном здравье и уме

Был выпущен и плетью бит.

И вновь лет на десять забыт.

Потом возник уже в Сибири,

Жил на заимке у купца,

Храня секрет своей цифири.

И привлекать умел сердца.

Подозревали в нем царя,

Что бросил царские чертоги.

9

Дул сильный ветер в Таганроге,

Обычный в пору ноября.

Он через степи и леса

Летел, как весть, летел на север

Через Москву. И снег он сеял.

И тут декабрь уж начался.

А ветер вдоль Невы-реки

По гладким льдам свистал сурово.

Подбадривали Трубецкого

Лейб-гвардии бунтовщики.

Попыхивал морозец хватский,

Морскую трубочку куря.

Попахивало на Сенатской

Четырнадцатым декабря.

10

А неопознанный предмет

Летел себе среди комет.