Послушай, послушай. Если ты одна любишь меня, будь со мной одна, далеко!

Комнена (изумленная).Далеко?

Фламма.Да, где бы то ни было, лишь бы подальше от этой животной усталости, на которую ты меня обрекаешь. Ни один раб еще не пылал такой ненавистью к своей галере, как я к этой слепой борьбе, насильственно проводя жизнь в насилии над людьми. А к чему? Какая цель? Я не этот обет давал себе, не этот отпечаток я хотел наложить на искупленный народ.

Комнена (издеваясь над ним).Ах! Ах! В таком случае ты предпочитаешь оставить свой последний отпечаток на перьях, на мягких подушках? Ах, ах! Так я сделаю тебе то, что сделала женщина из Габадонии Алексею Комнену, когда он явился, весь залитый кровью: подарю тебе зеркало! Но ты в своем уме, да? Ты говоришь в полном сознании? Что же ты предлагаешь? Говори.

Фламма.Отречение.

Комнена.А потом?

Фламма.Дорогу изгнания.

Комнена.Куда?

Фламма.Разве на найдется какой-нибудь островок, затерянный где-нибудь в свободном море?

Комнена.Остров Эльба? Ах, ты не похож на первого консула! Его желание дробило и подтачивало скалы сильнее, чем море, в ожидании новой зари. А ты просишь для себя только постели! Но тебе не дадут даже этого. Слушай. Когда-то, в моем детстве, мне с одной моей подругой попалась навстречу злая молосская собака. Я остановилась и неподвижно смотрела на нее. Она не тронула меня. А та чуть-чуть подвинулась назад. И собака накинулась на нее.

Фламма.Кто ищет для себя только тишины, тот найдет тайную дорогу.

Комнена (с громким хохотом).Ах, ах, ах, бежать? Как голубки?

Резко смеясь, она бросается на диван и лежит почти на спине, в вызывающей и насмешливой позе. Оставшись позади нее, вне поля ее зрения, Руджеро Фламма делает несколько шагов в темноте, идет к столу, протягивает руку к кинжалу, который еще блестит. Но им овладевает непреодолимая дрожь. Он останавливается, оборачивается к лежащей женщине, которая все еще смеется и говорит.

Ах, ты отвернулся, когда я почувствовала твою дрожь, но сознайся, что ты не можешь оторвать глаза от маленького острия…

Он снова колеблется, делает снова шаг к столу, снова протягивает руку. Не в силах подавить свою дрожь.

Разговор в темноте! Да ну же! Немного света!

Она выпрямляется быстрым и сильным движением своих выпуклых бедер, как если бы ее позвонки были из стали и шевельнулись все вместе.

Здесь больше не видать ничего. Вели принести лампы.

Фламма (разбитым голосом).Нет, нет, нет еще… Останься там еще минуту… Так хорошо… Я буду говорить с тобой… Останься!

Комнена.Да что с тобой? Ты болен?

Она берет его за руку в темноте.

Руки у тебя — как лед.

Фламма.Подожди… Сиди там, где сидела…

Комнена.Но зачем? Чего ты хочешь?

Фламма.Послушай… Я говорил в шутку, чтобы рассмешить тебя… чтобы рассмешить… Ты смеешься всеми своими зубами… Почему ты не смеешься еще? Я поцелую тебя в зубы…

Он берет ее за руки как бы для того, чтобы увлечь ее к дивану.

Комнена.Твои зубы стучат… От тебя веет холодом… Нет, нет…

Она ускользает от него, бежит к коридору.

Лампы!

Мужчина еще раз подходит к столу, протягивает руку, нащупывает кинжал, хватает его. Свет ламп разливается по коридору, бросает полосу света в темную комнату, освещает вдруг человека, который дрожит у стола. Комнена видит его.

Что ты делаешь? Это оружие — мое. Ты мне отдал его. Не трогай!

Она без труда отнимает у него кинжал.