– Его ведут Боги…

Пятый день четвертой десятины второго травника

…Всарти Ракташей мы, Аттарки, явились самыми последними. И явно не просто так – последние полтора перестрела до него мы не шли, а тащились. Однако эффекта, на который рассчитывал Тарваз, не получилось – когда он занял свое место среди аннаров и величественно мотнул головой, давая знать, что готов к началу церемонии, большая часть старших отцов уже смотрела не на него, а в створ ворот. Вернее, чуть дальше – на перекресток улицы Сгоревшей сосны и Безымянного переулка, по которому, покачиваясь, шел окровавленный айти’ар, несущий на руках изломанное тело своего товарища.

Рвануть ему на помощь мне не дали – когда я отодвинул в сторону аннара Оноирэ и качнулся вперед, в меня вцепились Каменная Длань, увей и кто-то там еще и зашипели:

– Куда?!

– Не надо!

– Не помогай!!!

Я потерял дар речи – судя по бледному как полотно лицу айти’ара и по его нетвердой походке, ранен он был довольно серьезно и двигался на одной силе воли!

– Да, но… – стряхнув захваты, возмущенно начал я. И понял, что стараюсь зря – в глазах стоящих вокруг меня мужчин горела непогрешимая уверенность в том, что дойти до сарти юноша обязан сам!

«Придурки! Бесчувственные ублюдки!! Эйдине!!!» – мысленно взвыл я, а потом все-таки заставил себя успокоиться: хейсары жили по своим законам. И не собирались их менять…

…Последние локтей двадцать – от ворот и до центра двора, на котором была постелена белая кошма, – дались мальчишке сложнее всего: несмотря на широко открытые глаза, он явно ничего не видел и шел практически вслепую.

Так оно, собственно, и оказалось – он прошел по кошме и остановился только тогда, когда услышал повелительный рык своего аннара:

– Стой!!!

Замер. Тряхнул головой, чтобы убрать с лица мокрые от пота волосы, потом сообразил, что стоит перед аннарами, и… упал на колени! Зашипел от боли, осторожно опустил на землю бездыханное тело и попытался встать.

Я с силой стиснул древко посоха и сжал зубы – судя по ранам, видимым через прорехи в араллухе, парню требовалась помощь лекаря. И чем быстрее, тем лучше!

…Он все-таки встал. Попытки с третьей. Кое-как утвердился на ногах, убрал с лица мокрые от пота пряди волос и зачем-то вытащил из-за пазухи меньшую половинку [115] рогульки:

– Барс выбрал Лорта… Я принял его волю…

…Говорил он короткими фразами, иногда прерываясь и теряя нить повествования. Поэтому картинка получалась рваная и неполная. Впрочем, большинство собравшихся во дворе сарти знали, на что способен разъяренный медведь, и без труда дорисовывали остальное:

…Лорт, айти’ар из рода Ракташ, был уверен в своих силах. Поэтому решил подпустить Хозяина Леса ближе, чем обычно – видимо, чтобы закончить поединок одним ударом. Увы, зверь оказался или очень опытным, или очень хитрым – взмахнул лапой в тот самый момент, когда перо [116] рогатины начало движение к его лопатке. И, без труда отбив древко в сторону, рванул в атаку.

Зербек, волею Бастарза лишенный права на первый удар, скользнул вперед и ужаснулся: Лорт, с легкостью увернувшись от удара лапой, выпустил из рук рогатину и выхватил Волчьи Клыки…

– Первый удар нанес Хозяин Леса… – безучастно глядя перед собой, рассказывал мальчишка. – Лорт мог увернуться. Но решил, что сумеет закончить поединок ударом наш’ги, и скользнул навстречу…

…Зербек метнулся на помощь товарищу сразу же, как понял, что тот не успевает. И попытался вбить перо своей рогатины под левую лопатку зверя. Однако медведь, сломав Лорту шею и подмяв его под себя, вдруг почувствовал движение и развернулся на месте.

Клинок, уже почти дотянувшийся до бурой шерсти, бессильно соскользнул в сторону и воткнулся в землю, а когти Хозяина Леса располосовали араллух…

…Что было потом, мальчишка толком не запомнил – «вроде уворачивался», «кажется, бил…», «а когда наконец достал, то отрезал у туши обе передние лапы, потом поднял Лорта и понес его в Шаргайл…». Но это было уже неважно: Испытание Духа закончилось смертью айти’ара. А значит, в сарти Ракташей пришло Горе…

…Когда Зербек обессиленно закрыл глаза и начал клониться вперед, я плюнул на последствия своего поступка и кинулся к нему. Сбил с ног попавшегося на пути хейсара, подхватил мальчишку на руки и рявкнул на весь сарти:

– Лекаря сюда! Живо!!!

Хейсары, одна часть которых сетовала на никчемность нынешней молодежи, «не способной завалить медвежонка», а другая обсуждала будущую тризну, изумленно повернулись ко мне.

Общее мнение высказал аннар рода Уаттах:

– Оставь его… Он – айти’ар… А лекарь сейчас придет…

Меня аж затрясло от бешенства – горцы, трясущиеся над мальчишками до пяти лет и гордящиеся своими воинами, ни во что не ставили тех, кто еще не заслужил Имя!

– Опусти его на кошму… – тихонечко попросила возникшая рядом со мной Мэй. – Я его осмотрю…