Шрифт:
«Десять баранов за возможность уйти из кабинета, не потеряв лица… – взмолился Неддар, услышав приближающиеся голоса. – Кровь от крови твоей, Барс!»
То ли Бастарз смотрел не на него, то ли ему не понравилась формулировка просьбы, но придворные миновали Кабара, намеренно поставленного не рядом с этой, а рядом с соседней портьерой, и куда-то ушли.
В это время леди Ялира, успевшая снять с ног туфельки и выпрямиться, покачивая бедрами, подошла к Неддару и, бесстыдно разведя колени, опустилась на его бедро!
– Ну и как я вам, сир?
– Вы бесподобны… – искренне ответил король, стараясь не пялиться на ее лоно.
Графиня была красива. На самом деле. Высокая, полногрудая, с узкой талией и длинными ногами, с белоснежной кожей и роскошными черными волосами, она казалась богиней, невесть зачем спустившейся на Горгот. И если бы не Слово, Сердце и Жизнь, отданные баронессе Кейвази, могла бы завоевать его душу.
«Тело она уже завоевала… – чувствуя все усиливающийся жар в чреслах, признался себе Неддар. И, вспомнив советы Грасса Рендалла, заставил себя отвлечься – начал анализировать, что может принести королевству его связь с леди Ялирой. – Я еще не женат. Значит, если со мной что-либо случится до свадьбы, то ребенок, которого понесет графиня Тьюварр, будет считаться моим единственным наследником. До его совершеннолетия регентом, скорее всего, выберут графа Виллефорда [121] , чего Вейнар не переживет…»
121
Граф Виллефорд Тьюварр, отец леди Ялиры. После гибели старшего сына слегка повредился в рассудке.
Тем временем графиня сделала следующий шаг:
– Напомните, сир, на чем там сломался барон Марен?
– На прикосновениях…
– А как вы оцениваете свои возможности на этом участке Тропы?
Странно, но если в голосе леди Ялиры прозвучал вызов, то в глазах вместо желания или насмешки промелькнуло легкое недовольство. А когда она подала корпус вперед, чтобы грудь оказалась перед самым лицом Неддара, ее глаза вдруг метнулись в сторону мерной свечи. И потемнели!
«Она торопится… Или чего-то ждет… Чего?!» – напрягся король и, вспомнив, что самолично запретил Кабару останавливать ищущие удовольствий парочки, как бы невзначай передвинул правую руку чуть ближе к рукояти кинжала.
Ответ на последний вопрос не заставил себя долго ждать – не успел Неддар заставить себя дотронуться до правой груди графини, как портьера улетела к стене, а на ее месте возник покачивающийся Ленорр Тьюварр, конечно же, «совершенно случайно» перепутавший кабинет:
– О!!! А что это ты тут делаешь?!
То, что его «ты» обращено к сестре, а не к сидящему за ней Неддару, было понятно без всяких объяснений. Но Латирдан, в мгновение ока оказавшийся на ногах, решил, что это – та самая долгожданная помощь Бога-Воина. Поэтому перетек вперед и сильнейшим ударом в лицо отправил «хама» в небытие.
– Сир, это был мой брат!!! – увидев, как тело брата оседает на пол, взвизгнула графиня. И, всплеснув руками, закрыла ладонями лицо.
«Я его узнал!» – мысленно хохотнул король, свел брови к переносице, развернулся на месте, вперил в растерянную девушку гневный взгляд и рявкнул:
– Леди Ялира? Этот… хм… безумец обратился ко мне на «ты»! Не будь он вашим братом, я бы зарубил его на месте… А так… он должен забыть дорогу в мой дворец: я более не желаю его видеть…
…Узрев выражение лица короля, пяток «свидетелей», не менее случайно, чем граф Ленорр, прогуливавшихся именно по этой анфиладе, торопливо сложились в поясном поклоне и что-то залепетали.
Неддар их «не заметил» – подскочил к «растерявшемуся» телохранителю и зарычал на весь дворец:
– Ты тут спишь, что ли? А если бы к нам ворвались убийцы?!
Кабар, согласившийся «задремать» рядом с кабинетом только после длительных уговоров Неддара, выхватил из ножен наш’ги и протянул его королю:
– Забери мою жизнь, ашер: я признаю свою вину…
Рукоять чужого Волчьего Клыка неприятно холодила руку и лежала в ладони, как какая-то коряга.