поступкам. Я видел множество проявлений гуманизма и

великодушия со стороны моего августейшего кузена. Когда

однажды на школьной экскурсии упал с обрыва и разбился автобус

с детьми, то Его высочество лично присутствовал на похоронах и

плакал там вместе со своими подданными.

Однажды, Штинкер, я сопровождал своего сюзерена во время его

подводной морской прогулки на "ДжуманЕ." Наша "Брунгильда",

как вам известно в девичестве носила нежное имя " Жемчужина ".

Как глава службы охраны я был обязан по этикету находится при

августейшей особе неотлучно. Мы проследовали в те самые Покои

Господина, которые вы и сами, Штинкер,по вашим словам

однажды так не вовремя посетили. Там нас уже ожидал командор

Кранке. Он был изрядно нетрезв и уже одно это являлось

невиданной дерзостью, предстать перед своим повелителем в

таком виде ?! Вообще то ранее я не замечал за командором такого

безответственного поведения. Он если и выпивал, то не

афишировал своего порока и уж тем более в присутствии

Самого !...

236

Однако Его Высочество не обратил на состояние начальника

своей подводной резиденции ни малейшего внимания. Более того,

он пожал ему руку и заговорил с ним с тёплой улыбкой, словно с

близким приятелем. Тем не менее я испытал шок и потрясение,

когда этот наглец Кранке похлопал нашего владетеля по плечу и

разразился своим диким скрежещущим смехом. Как не странно

наш Господин в ответ тоже искренне рассмеялся. Они оба уселись

в глубокие кресла. Я же как и положено остался безмолвно стоять

по правую сторону от Господина. Кранке снял трубку телефона

внутренней связи, стоящего на столике рядом и произнёс какое-то

распоряжение. Тотчас в дверь каюты постучали и охрана ввела

троих бородатых измождённых мужчин со скованными за спиной

руками. Пленники мелко семенили при ходьбе поскольку их ноги

тоже были в браслетах. В довершении всего троицу соединяла

тонкая, но прочная цепь, довольно короткая, так что бородачи

вынуждены были почти прижиматься друг к другу.

Его Высочество обратился к Кранке, указывая на скованную

троицу: " Вот, Людвиг, очередная порция мерзавцев достойных

презренной смерти. Это собаки-шииты, смеющие называть себя

мусульманами и праведными шахидами. Они приговорены судом к

казни через публичное отсечение головы. Их вина совершенна

доказана, в доме где их схватили находилась подпольная

лаборатория по производству взрывчатки и сборке адских машин.

Они успели провести серию терактов: взрыв в торговом центре в

нашей столице, причём бомба была оставлена у детского игрового

уголка, а также несколько подрывов фанатиков-самоубийц на

территориях Эмиратов и других наших союзников. В довершении

всего эти шакалы планировали покушение на меня, собираясь

установить несколько мощных зарядов на пути следования моего

кортежа.К счастью наша служба безопасности оказалась на

высоте."

В голосе Люци вдруг зазвучали пафосные нотки неподдельной

гордости: " При этих словах, мсье Штинкер, Его Высочество

милостиво взглянул в мою сторону и я с благодарностью

поклонился своему царственному родственнику. Я, как глава

службы охраны, курирую так же и нашу службу безопасности и

щедро плачу профессионалам-отставникам из Европы и Америки,

но лучшими оказались, ты не поверишь,двое бывших

контразведчиков самого экзотического происхождения. Один

237

израильтянин из Шабака, а другой( ха-ха) вообще из России, какая-

то странная аббревиатура у его спецслужбы, нет не КГБ, ах да

СВР, военная разведка. Он был чуть ли не резидентом где-то в

западной Германии, но немцы из МАД( служба военной

контрразведки ФРГ) вычислили его и вытащив с помощью химии

всё интересное, отпустили с миром. К своим он вернуться уже не

мог, а потому легко согласился служить в моей охране. С евреем

ещё проще. Он попался собственной полиции в постели с