красное, разъяренное лицо ,обрамленное седой хэмэнгуэевской

бородой показалось из верхотуры третьего этажа палубной

надстройки. Капитанская голова увенчанная пенной шапочкой

словно облачком небесным, осветилась торжественно и мощно

солнечными лучами из-за просветов тяжко - лиловых облаков,

утихающей наконец бури.

– " Боцман !" раздался сверху громоподобный глас капитана,

усиленный микрофоном громкой связи. И еще раз громоподобно: "

Боцман !" Несчастный Устиныч, изнемогший в борьбе с мыльной

напастью и мокрый до нитки, возвёл очи горе.

" Бронислав Устиныч" , - продолжил вдруг капитан с

неожиданной ,что называется ледяной ,но все - таки вежливостью.

Причиной тому была следующая диспозиция. Наш пенный ковчег ,

как я уже упоминал, был пришвартован своим правым бортом к

левому борту норвежца. Соответственно ,когда началась

невиданная доселе в ихних европах мыльная русская опера (с

непередаваемым национальным каларитом). Весь личный состав

Сеньи ,включая , вахтенных,высыпал на свой левый борт, имея

видимое намерение воспользоваться дармовым зрелищем нашего

бродячего ,пардон,плавучего цирка.

По мере явления из бездн нашего морского скитальца

очередного,плюющегося мылом пенного призрака норвежцы все

более впадали в состояние клинической истерии. Выход на

мыльную сцену главного персонажа - мастера Дураченко в роли

Савоофа на воздусях сопровождался уже обессиленным

45

молчанием зрителей , вполне соответствующим кульминации

мистерии. Наш кэп заметил сосредоточенных зрителей и счел за

благо не подливать масло, пардон, мыло в пространство.

– " Бронислав Устиныч "- продолжил Владлен квазиспокойным

тоном.
– " Слушаю вас , Владлен Георгиевич." Не без претензии на

светскость ответствовал мокрый боцман.
– " А не жмут ли вам яйца

, любезнейший ?" С медоточивым иезуитством осведомилось

начальство.
– " Никак нет , ничуть." последовала ослепительная

желтозубая улыбка. Непринужденная беседа двух светских

( морских) львов была бесцеремонно прервана резкой командной

фразой по норвежски, раздавшейся по громкой связи из

командирской рубки "Сенья." Галерка мгновенно опустела.

Зрители без аплодисментов исчезли по местам несения службы.

– " Влади ! " - раздался знакомый девичий голос с палубы

норвежца. - " Иди на нас , хочу тебе дать !" " Не теряйся

Паганюха , беги, а то передумает." Прогнусавил глумливым

Петрушкой вездесущий пошляк Геша. Я не без смущения поднялся

по трапу на борт норвежца. Лени взяла меня за руку своей теплой

ладонью. Это ее вполне невинное действие тем не менее породило

у меня приступ внезапной аритмии.

– " Надо брать анализ фиш, ваш рыба, еще наш кук просила

один , два картон кушать. Варить на наш кру (экипаж)." Мы

заглянули на камбуз , где кок - молодая ,лет двадцати пяти,

рыжеволосая , пышногрудая фру , посмеиваясь и весело косясь в

мою сторону о чем то переговорила с Ленни. После чего

произошло совсем уж немыслимое. Эта Магдолина приблизилась,

и демонстрируя отсутствие комплексов,пребольно ущипнула меня

за щеку двумя толстыми пальцами.
– " Найс бэби ! " , сложив губы

трубочкой смачно прогудела она, словно и в самом деле имела

перед собой пухлощекого, пускающего пузыри младенца.

Я отскочил, шипя от боли и негодования, чувствуя как заливаюсь

пунцовым колером вареного лобстера. Агрессорша погрозила мне

46

толстым пальцем : " Если проголодаешься, приходи когда хочешь.

Я с удовольствием дам тебе грудь." томным голосом добавила она

по английски. От дальнейшего, возможно рокового развития

событий меня спасла Ленни.

" Идем ! " Она как-то уж слишком по хозяйски схватила меня за

указательный палец левой руки и потащила меня из камбуза. Я