– При всем моем уважении, миссис, я не могу, – поклонившись, ответил проводник. – Таковы правила.

– Ваши правила, видимо, предусмотрели ситуацию, когда англичанка для разговора со своими слугами-туземцами должна выходить из вагона и толкаться с ними на перроне?

– Но, мэм, другие пассажиры возмутятся, – робко возразил проводник.

– Другие пассажиры, мистер проводник, должны понимать, что я им ничем не обязана.

– Но стоянка заканчивается через две минуты, мэм.

– Они останутся у меня в купе до следующей остановки. Или вы их лично проведете в их вагон после того, как я раздам им все поручения. Не думайте, что я оставлю ваш благородный поступок без должного внимания, – сказала она, внимательно посмотрев на проводника.

– Только одного, – ответил он, и, подгадав момент, когда вокруг на перроне никого не было, дал знак Биллу, чтобы он запрыгнул в вагон.

Закрыв за ними дверь купе, Анна вышла в коридор, и, подойдя к проводнику, незаметно подала ему свернутую купюру.

Затем, она снова вернулась обратно.

– Миссис Лансер, – сказал Билли. – У нас для вас есть новость.

Он тяжело выдохнул и продолжил.

– В нашем вагоне едет беглый слуга из Новой Зеландии. Очень пьяный человек. Он постоянно рассказывает истории о своих родных. Но сейчас, выпив слишком много, этот маори поведал мне, что разбогател, убив своего хозяина.

Билл многозначительно посмотрел на Анну.

– Этот человек рассказал, что его хозяин ограбил какого-то проповедника из Борнео. Фамилия проповедника была Сколфилд.

Анна, ожидавшая чего-то подобного, как только услышала о Новой Зеландии, насторожилась.

– А куда едет этот Маори? – спросила она.

– В Аравию.

– Зачем? – удивилась Анна.

– Говорит, что только там его душа сможет спастись от вина, – засмеялся Билл.

Анна пожала плечами.

– Конечно, это интересно, Билл. Но кто будет слушать в суде беглого маори, да еще и пропойцу?

– Но он сказал, что оставил в Бомбее все чемоданы своего хозяина, а в них были и бумаги, оставшиеся после священника, – ответил он.

– Что это за бумаги? – спросила Анна.

– Он неграмотный, – сказал Билл.

– А где он их оставил?

– У какого-то торговца коврами, заплатив ему за хранение на десять лет вперед. При этом сказал, что получить их сможет любой, кто назовет какое-то тайное слово.

– Глупость какая-то. А зачем он хранит эти документы.

– Не могу сказать. Видимо, думает, что в них есть какие-то важные сведения.

– Я могу с ним поговорить? – спросила Анна.

– Думаю, да.

– Тогда, по приезду в Бомбей, пускай зайдет ко мне в гостиницу.

– Мисс очень любезна, раз пригласила меня, – хитро улыбнулся туземец.

– Как вас зовут? – с подозрением спросила Анна.

– Эндрю-Валентин! – гордо ответил он. – В честь первозванного апостола и покровителя всех влюбленных!

– Прекрасно! – улыбнулась Анна. – И что вы можете сказать по поводу документов, которые оставили в Калькутте, любезный Эндрю-Валентин?

– Это зависит от того, зачем они вам, – прищурившись, ответил он, поправив полы своего коричневого с золотым отливом камзола.

– Вы помните этого священника? – спросила она.

– Еще бы! Могу описать его, как будто расстался с ним полчаса назад!

– У него были большие, слегка выпуклые глаза?

– Да.

– Высокий ровный лоб?

– Да, – удивился он.

– Нос длинный, тонкий, с небольшой горбинкой?

– Совершенно верно, мисс! Но откуда?…

– Миссис, – перебила его Анна. – Миссис Сколфилд! Так меня зовут! Вы усвоили это?!

Эндрю-Валентин тут же потерял всю свою уверенность и неожиданно расплакался.

Он упал на колени, стал просить прощения и молить ее о пощаде.

– Замолчите! – приказала она.

Он стих.

– Скажите лучше, зачем вы придумали всю эту историю с секретным словом и прочую ерунду? Почему не выбросили багаж убитого вами хозяина?

– Миссис Сноуден, – взяв себя в руки, вдруг спокойно и с достоинством произнес он. – Мой хозяин был очень плохим человеком, в отличие от мистера Сколфилда. Мой хозяин вместе со своими дружками обманул нашего падре. Он натравил на него этих бешеных маори…

Анна удивленно посмотрела на него.

– Не ломайте комедию, Эндрю, – раздраженно сказала она. – Что произошло дальше?

– Дальше, он продал все свое имущество и собрался в Калифорнию, – продолжил туземец. – Взял меня с собой. В Веллингтоне он переправил две трети денег на Борнео, а потом купил билет на пароход до Филиппин, чтобы оттуда переплыть в Мексику, и уже из Мексики – в Калифорнию.

Эндрю замолчал.

– И?.. – начинала раздражаться Анна.

– Но, на Филиппинах я пристрелил его, – пожал плечами Эндрю.