– У меня две проблемы – долги и полпредство, – говорил губернатор, оправдывая медленное развитие области. А журналистам всё яснее становилось, что главная проблема Геннадия Максимовича – это Гуля Ходырева, втягивающая мужа то в одну, то в другую авантюру, которые никак не добавляли супругу авторитета и только подбрасывали фактов, подогревающих конфронтацию между губернатором, полпредом и Законодательным собранием. Дело кончилось тем, что на одного из советников Ходырева завели уголовное дело за взятки, которые тот, якобы, брал для губернатора. А губернатору, шептались в коридорах, деньги нужны, чтобы проплатить назначение на новый срок. В этой обстановке московские ребята, которых Ходырев привел в правительство области, стали покидать свои посты. А строптивая Гуля в очередной раз подвела супруга.

На очередных выборах в государственную Думу губернатор, давно покинувший ряды КПРФ, возглавил региональный список кандидатов от «Единой России». А жена решила побороться за мандат и депутатскую неприкосновенность в рядах партии «Родина». В Кремле это заметили. Кроме того, в администрации президента получили заявление депутатов, что в случае, если Путин представит на согласование кандидатуру Ходырева, Законодательное собрание области откажет ему. То есть борьба пошла по полной программе. Люлин и Кириенко начали связывать с её исходом даже личные судьбы. В приватных беседах они говорили, что уйдут на новые места работы только когда освободят от должности Ходырева.

Роман Скудняков стал подбрасывать мне тезисы для телекомментариев и подсылать за ними журналистов. Я охотно принимал их, но воспроизводить сочинения Романа не собирался – у меня достаточно было своих суждений о складывающейся ситуации. Мне эта возня двух групп надоела до чертиков, и в комментарии для Нижегородского телеграфного агентства я сказал: «Упорство, с каким стороны доедают друг друга, легко может кончиться тем, что в Нижний пришлют варяга.»

В конце-концов так и случилось. Вскоре депутатам Законодательного собрания представили на согласование кандидатуру первого вице-мэра Москвы Валерия Шанцева. Кириенко, собрав журналистов, сообщил, что уезжает занять давно согласованную должность главы «Росатома».

Борьба закончилась. Мне стало скучно без её накала, и вскоре на одном из брифингов в полпредстве я тоже сказал коллегам, что ухожу из политической журналистики. Мне уже за семьдесят, пора осмысливать жизнь в более спокойной обстановке. К тому же сын купил загородный дом, и надо его обустраивать. Короче, ухожу в домоуправы.

Едва на портале НТА появилось сообщение о моем уходе из профессии, как на сайте СМИ-НН.RU развернулась дискуссия: рано я это сделал или давно было пора? Кто-то, из не стеснявшихся назвать своё имя, сожалел об уходе и не верил, что это надолго, другие под «никами» поносили, как могли. Ставили в вину сотрудничество с Кириенко, приписывая то, чего не было. А было у меня с Сергеем Владиленовичем взаимное уважение. Я уважал его за недюжинный ум, простоту в общении с людьми, неизменную доброжелательность. Домами не дружили. Телеграммы на каждый праздник и день рождения он присылал мне на редакцию. Секретарша редактора вывешивала их на доску объявлений для всеобщего прочтения. Очевидно, это кого-то раздражало и кто-то, конечно же, думал, что это не просто так и выливал на сайт свою лужу желчи. Читать это было обидно, хотя понятно, что я не для всех был «медом мазан».

Больше задело другое: летом 2006 года газета «Нижегородские новости» представила меня в качестве номинанта на звание «Почетного гражданина Нижегородской области». Ходатайство газеты поддержали Союз российских писателей, еженедельник «Биржа», исполком Нижегородского отделения «Единой России», коллегия ИТАР-ТАСС. Подписали ходатайство губернатор Валерий Шанцев и Евгений Люлин, ещё сидевший в кресле спикера Законодательного собрания. Я, естественно, «раскатил губу» пусть и на небольшую, но прибавку к мизерной пенсии человека с полувековым трудовым стажем. Да и вообще это тешило душу тщеславного индивида. Что ни говори – Почетный гражданин!

Но, странно, больше-то интересовала не табличка на стене дома: «Здесь в 1976–2006 годах жил такой-то…» и не памятник на выделенной аллее городского кладбища – я вообще против памятников и могил – а именно прибавка, чтобы в старческой немощи не превращаться в иждивенца для сына. И вдруг в конце года облом! Общественная комиссия, дающая последнее «добро» на звание, проголосовала за меня не единогласно, а только так можно стать Почетным.

– В чём дело? – вгорячах спросил я у Люлина.

– Старики в комиссии неуправляемые, вроде тебя. Говорят: «у нас ещё не все заслуженные руководители предприятий прошли, а тут журналиста представляют.…Я ничего не смог сделать…

Но, как потом мне сказали, ничего и не делал.

– С комиссией надо было работать, – намекнул первый зам Люлина Александр Иванович Цапин.

– Как работать?

– Очевидно, как работал твой коллега: загодя брать у них интервью по разным поводам, показывать по телевидению. Да мало ли способов у журналиста расположить человека к себе!

– Я думал, надо просто хорошо и много работать на своём месте.

– Хорошо работают многие, но не все получают за это звания, – закончил Александр Иванович.

И я уехал из Нижнего, где прожил и проработал более тридцати лет. Прожил и проработал в согласии с совестью и во всю силу своих способностей. Сейчас кто-то скажет «Ну-ну!..» А я в доказательство могу лишь привести слова из письма Генерального Директора ИТАР-ТАСС Виталия Игнатенко губернатору области: «Владимир Борисович Ионов был одним из лучших корреспондентов Агентства, опыт его работы был рекомендован Коллегией ТАСС для изучения во всех отделениях и республиканских агентствах…» Или вот что написал мне в день рождения Главный федеральный инспектор по Нижегородской области Валерий Лимаренко: «Вам сегодня 70 лет. Вы в это верите?! Нет? И правильно делаете! Вашей энергии могут позавидовать молодые люди призывного возраста. Ваши аналитические и журналистские способности – блистательны, и как человек, имевший честь работать с Вами, могу сказать, что когда Вас называли «Золотым пером», говорили неправду – Вы «Платиновое перо» и никак не меньше!.. Для себя, глядя на Вас, я сделал вывод: 70 лет это тот возраст, когда «разбег» уже завершен и наступило время «полета». Без инструктора, потому что за штурвалом ас! И быть штурманом в Вашем экипаже – большая честь и удача!»