— Как я тебе завидую, Сережа! Если бы меня полюбила моя дорогая женщина, я все бы готов отдать, все бы ей простил. Но, увы, это невозможно — не любит она меня. У меня нет к ней претензий в супружеском плане — она покорна, внимательна, даже нежна. Но каждый раз, когда я совершаю это святотатство, зная, что она любит другого, я догадываюсь, чего это ей стоит. Я ненавижу себя за то, что я так ее мучаю.

— Ты опять все утрируешь, Коля! Хочешь, я поговорю по душам с Катей?

— Ни в коем случае! — испугался Николай. — Это дело сугубо интимное. Катя будет недовольна, что я разболтал ее секреты.

* * *

В своих терзаниях Николай перебрался из супружеского ложа на многострадальный диван, давнее убежище бездомных сокурсников. Утром Домна Матвеевна, закрыв плотно дверь на кухню, учинила Кате допрос:

— Ты что, в ссоре с мужем?

— Да нет, с чего Вы взяли?

— Как с чего? А почему он не ест, не пьет, злой стал, даже матери грубить начал. И почему это он на диван переехал?

— Не знаю.

— Если ты ему жена, а не сожительница, ты должна знать не только то, что он думает, но и то, что он еще только собирается подумать. А у тебя муж из постели сбежал, а ты не знаешь, почему. Так и до развода недалеко.

— Вы правы, Домна Матвеевна, я сегодня же спрошу у него, в чем дело.

— То-то. Работа работой, а дом блюсти это твоя забота. Это ты берегиня.

Вечером Катя заглянула в комнату мужа. Тот работал за столом. Через некоторое время она повторила попытку. Николай по-прежнему сидел у стола. Наконец, далеко за полночь, Катя застала его лежащим на диване с книгой в руках. Она тихонько вошла и села с краю.

— Я плохая жена? — спросила Катя.

Он отрицательно мотнул головой.

— Я что-то не так делаю?

Тот же эффект.

— Я тебя чем-то обидела?

— Нет, Катя, ты не можешь меня обидеть, — на этот раз ответил он.

— У тебя другая женщина? Ты полюбил другую и не знаешь, как мне сказать об этом? Ты скажи, я пойму, и мы вместе решим, как быть.

Николай вскочил с дивана и возбужденно стал ходить по комнате, забыв надеть тапочки:

— О чем ты говоришь? Ты же знаешь, что для меня на свете есть только одна женщина, других просто не существует.

— Так это же прекрасно! Все остальное — пустяки. Все остальное можно пережить, починить, исправить. Сядь рядом, выкладывай, что случилось.

— Я не хочу досаждать тебе своими ласками, — буркнул он.

— Но я истосковалась по твоим ласкам!

Лицо его хмурое и раздраженное, вдруг прояснилось, на нем изобразилось сначала крайнее удивление, затем радость и, наконец, восторг. Он протянул к ней руки, и горячая пенная волна охватила их, закружила, унесла в поднебесье и рассыпалась, наконец, в бравурном крещендо, источнике новой жизни, дарованному человеку свыше вопреки грехам его.

* * *

Веселый и довольный сидел Николай за столом на кухне, уплетая очередной блинчик, который добавляла ему мать с шипящей сковородки.

— Ишь, как изголодался — одни глаза торчат. Молодец, Екатерина, навела-таки порядок в семье!

Очередной блинчик повис в воздухе, лицо сына вытянулось и окаменело. Уж не с Вашей ли подачи, маменька, мне жена устроила допрос?

Мать многозначительно промолчала.

Эх, маменька, маменька! А я, было, поверил, олух. Уходя на службу, Николай поцеловал жену в лоб со словами:

— Спасибо тебе, моя добрая, за чарующий мираж.

Озадаченная Катя размышляла над странным демаршем мужа, когда вновь хлопнула входная дверь. Решив, что Николай что-то забыл, Катя поспешила навстречу и столкнулась нос к носу с Кириллом.

Он стремительно двигался в глубь комнаты, заставляя Катю синхронно отступать. Этот импровизированный вальс-бостон завершился, когда Катя оказалась припертой к стене.

— Прости, что без приглашения, — начал Шумилов, — но обстоятельства складываются так, что мы с тобой должны незамедлительно определить наши семейные дела. Меня вскоре переводят в Москву. Если я потороплюсь оформить наш брак, то нам выделят комфортабельную квартиру в престижном доме на набережной Москвы-реки. Если же мы затянем с этим, нам придется ютиться где-то на задворках.

— Ты забыл, что я уже замужем, счастлива в браке, и не собираюсь его разрушать.

— Ты не можешь любить этого жалкого мазилу бобиков и хрюшек!

— Жалкого? Николай талантливый иллюстратор, его имя известно и в стране, и за рубежом. И его потенциал далеко не исчерпан. А чем ты можешь похвастать? Ты ведь тоже выпускник академии. Где твои полотна? Чем ты занят, кроме сидения в мягких креслах?

— Я выполняю важную государственную работу, за что получаю соответствующее вознаграждение, и я имею возможность окружать тебя комфортом и выполнить твои желания.