— Спасибо, Дмитрий Владимирович. Я впервые в жизни рад, что проиграл.

Той ночью Леонид спал сном младенца.

Несколько секунд мы стояли и молча смотрели друг на друга. Потом обнялись. Он прижал меня к себе и все никак не мог отпустить. От него странно пахло — влажной землей и табаком.

— Как же я рад тебя видеть…

— Я тоже. Мы тебя потеряли. Как ты?

За шестнадцать месяцев у Франка отросла кудрявая шевелюра, многодневная щетина придавала ему мрачный вид. Он так сильно похудел, что мятая грязная куртка висела на нем как на вешалке.

— Когда ты вернулся?

Франк прижал палец к губам и потянул меня под лестницу — кто-то спускался на первый этаж. Он прижал меня к ведущей в подвал двери, но шум шагов стих. Старушка с палкой достала почту из ящика и вышла на улицу. Я хотел зажечь свет, но Франк не позволил.

— Не шуми, — прошептал он. — Есть другой путь, через улицу Лаплас.

Мы пошли на свет, пробивавшийся из-под двери, и Франк скомандовал:

— Первым делом оглядись, нет ли поблизости легавых, сыщиков в штатском или каких-нибудь странных типов. Встань перед витриной булочной и посмотри направо, потом налево. У тебя есть деньги?

Я порылся в карманах и достал мелочь.

— Два франка пятьдесят сантимов. Негусто. Пройди немного вперед по улице Лаплас, остановись и жди меня. Отправимся в «Буа-Шарбон». [130]

Улица была пуста. Я не заметил ничего необычного и пошел к Политехнической школе, стараясь сохранять невозмутимый вид, чтобы не привлечь к себе внимания. Франк не отставал ни на шаг.

— Налево.

Мы зашли в бар. Хозяин играл с одним из посетителей в четыреста двадцать одно. Мы сели за дальний столик. Завсегдатаи, беседовавшие у стойки, не обратили на нас ни малейшего внимания.

— Два кофе со сливками, — сказал Франк хозяину.

Мы начали разговор только после того, как он принес заказ и отошел.

— Полиция обыскала квартиру.

— Когда?

— В сочельник.

— Быстро сработали.

— Не представляешь, что было.

— Еще как представляю. Где папа? Я уже много дней его караулю.

— Папа в Алжире.

— Что он там забыл?

— Тебя ищет. Почти месяц. Мы надеялись на дядю Мориса, но он ничего не смог узнать, и папа решил, что справится лучше. Мама не хотела его отпускать, но ты ведь знаешь — если он принял решение, то уж принял.

— Он не понимает, что творит. Там не Франция, а Дикий Запад. Нужно его предупредить, что я в Париже.

— Это будет нелегко. Нас прослушивают. И его наверняка тоже, в гостинице.

— Как вы узнали?

— Меня предупредили. Ничего, как-нибудь выкручусь.

Франк пил кофе маленькими глотками и то и дело дул в чашку, чтобы было не так горячо. Я заметил, что его пальцы пожелтели от никотина.

— Мне нужны деньги, Мишель.

— У меня с собой только сберкнижка, но, если я ее трону, мама заметит и спросит, в чем дело.

— Я жутко хочу есть. Крошки во рту не было со вчерашнего утра.

— Как это?

— Думаешь, еду в магазинах раздают бесплатно?

— Но ты же мог пойти к кому-нибудь из друзей!

— Мои друзья хотят сдать меня легавым. Я остался один и рассчитывать могу только на тебя и на папу.

Он отодвинул полу куртки, и я увидел у него за поясом рукоятку револьвера.

— Мне нечего терять.

— Ты рехнулся! Я скопил немного денег на… Не важно на что, я их тебе отдам…

— Этого не хватит! — раздраженно воскликнул он и тут же спохватился: хозяин бистро бросил в нашу сторону недовольный взгляд. — Деньги нужны, чтобы исчезнуть, и быстро, иначе меня схватят.

— Я знаю, где взять деньги, это не проблема. Есть люди, они помогут. Завтра ты все получишь. Где тебя искать?

— Не знаю. Я ночую в подвалах. Меняю место каждый вечер. Ладно, выбора все равно нет. Если добудешь деньги, не говори, что это для меня. Захочешь связаться, подашь знак — будешь держать книгу в левой руке. Если дело срочное — книга в правой. И прекрати читать на ходу! Решил закончить свои дни под колесами?

— Смешно, ты говоришь — как Сесиль. Один в один.

— Вы встречаетесь? У нее все хорошо?

— Ты правда хочешь знать?

Франк тяжело вздохнул:

— Вообще-то, нет. У тебя есть сигареты?

— Я не курю.

— Сможешь принести деньги сегодня вечером?

— Постараюсь.

— Встретимся здесь, после занятий. Если меня не будет, значит возникли проблемы, и я сам с тобой свяжусь, когда появится возможность. Главное, ничего не говори ни Сесиль, ни маме. Никому не говори. Давай деньги.

— Ты действительно кого-то убил?

Франк досадливо поморщился:

— Он был мерзавцем! И я ни о чем не жалею.