— Значит, если я вас правильно понял, вы не были известны доктору Алмору, не делали попыток приблизиться, и тем не менее только потому, что вы находились перед его домом, он вызвал полицейского? — резко спросил Грейсон.

— Именно так, — ответил я. — Только потому, что я стоял там с час. Даже не я, а моя машина.

— Весьма странно, — пробормотал Грейсон.

— Мне показалось, что доктор — человек очень нервный, — сказал я. — А Дегармо спросил меня, не «ее» ли люди — он имел в виду, вероятно, людей вашей дочери — наняли меня. Создается впечатление, что Алмор не чувствует себя в безопасности, вам не кажется?

— В безопасности по поводу чего? — Говоря это, Грейсон не смотрел на меня. Он медленно раскурил свою трубку, потом утрамбовал табак концом большого металлического карандаша и снова затянулся.

Я пожал плечами и ничего не ответил. Грейсон бросил на меня быстрый взгляд и тут же отвернулся. Миссис Грейсон глаз не поднимала, но ноздри у нее дрожали.

— А как он узнал, кто вы такой? — неожиданно спросила она.

— Записал номер машины, позвонил в автоклуб и нашел мою фамилию в справочнике. На его месте я поступил бы так же.

— Следовательно, полиция работает на него, — сказал Грейсон.

— Не обязательно. Если в тот раз они допустили ошибку, то, естественно, теперь не хотят, чтобы она обнаружилась.

— Ошибку! — довольно громко усмехнулся Грейсон.

— Ну хорошо, — сказал я. — Тема болезненная, но свежий взгляд не помешает. Вы всегда считали, что доктор убил вашу дочь, не правда ли? Поэтому и наняли детектива?

Миссис Грейсон вскинула глаза, но тут же опустила голову и принялась старательно складывать заштопанные носки.

Грейсон молчал.

— У вас были какие-то доказательства, или доктор вам просто не нравился? — спросил я.

— Доказательства! — сказал Грейсон с горечью, с неожиданной ясностью в голосе, словно наконец решился затронуть эту тему. — Они должны были быть. Нам говорили, что были. Но мы их так и не получили. Об этом позаботилась полиция.

— Я слышал, что того человека арестовали и посадили за вождение машины в нетрезвом состоянии.

— Вы правильно слышали.

— И он так и не рассказал вам, что ему удалось выяснить?

— Нет.

— Вот это меня и настораживает, — сказал я. — Складывается впечатление, что этот малый колебался: использовать ли полученные улики в ваших интересах или шантажировать доктора.

Грейсон посмотрел на жену. Она спокойно произнесла:

— Мистер Тэлли не производил такого впечатления. Это был спокойный и не зазнавшийся невысокий мужчина. Нельзя все время всех подозревать.

— Значит его звали Тэлли, — сказал я. — Это как раз одна из вещей, которые я надеялся у вас выяснить.

— А каковы же остальные? — спросил Грейсон.

— Каким образом можно связаться с Тэлли, и на чем основывались ваши подозрения. Ведь подозрения были, иначе вы бы просто не наняли Тэлли.

Грейсон натянуто улыбнулся. Дотронулся до своего маленького подбородка и почесал его длинным желтым пальцем.

— Препараты, — сказала миссис Грейсон.

— Она имеет в виду наркотики, — тут же добавил Грейсон, словно одно это слово раскрывало сразу все тайны. — Алмор — врач-нарколог. Наша дочь дала нам это ясно понять. В его присутствии. Ему это не понравилось.

— Только что вы имеете в виду под словом врач-нарколог, мистер Грейсон?

— Я имею в виду врача, который практикует главным образом среди людей, находящихся на грани нервного истощения от пьянства и неупорядоченного образа жизни. Таким людям требуется постоянное введение успокоительных и наркотических препаратов. Врачи, не потерявшие нравственности, отказываются продолжать лечение на этой стадии вне санаторных условий. Но не такие, как Алмор. Такие будут продолжать свое дело до тех пор, пока им платят, пока пациент еще жив и сохраняет остатки разума, пусть даже в результате такой человек станет безнадежным наркоманом. Весьма доходная практика, — процедил Грейсон, — и, насколько я понимаю, для врача опасная.

— Без сомнения, — кивнул я. — Все дело в больших деньгах. Вы были знакомы с человеком по фамилии Конди?

— Нет. Но мы знаем о его существовании. Флоренс подозревала, что он поставлял Алмору наркотические препараты.

— Вполне возможно, — сказал я. — Возможно, доктор не хотел сам выписывать слишком много рецептов. А Лоури вы знали?

— Мы с ним не встречались. Но знали, кто это такой.

— У вас никогда не появлялась мысль, что Лоури мог шантажировать Алмора?