— Это незаконный вопрос, — сказал я. — Здесь требуется свидетельство очевидца.

— И все же я жду ответа, — мрачно произнес Веббер. — Мы же не в зале суда.

— Тогда ответ будет — да, — сказал я. — Внизу, в стенном Шкафу висят женские вещи. Судя по описанию, как раз они были на миссис Кингсли в тот вечер, когда она встретилась с Лоури в гостинице в Сан-Бернадино. Хотя совпадение достаточно общее. Черно-белый, с преобладанием белого, костюм и панама с витой черно-белой лентой.

Дегармо постучал пальцем по конверту.

— Неплохая работа на своего клиента, — сказал он. — Выходит, та женщина, что побывала в этом доме, и та, с которой, как предполагали, уехал Лоури, — одно и то же лицо. Похоже, шеф, нам не придется долго разыскивать убийцу.

Веббер, не отрываясь, смотрел на меня с почти полным отсутствием всякого выражения на лице, но с какой-то тяжелой подозрительностью во взгляде. На слова Дегармо он лишь рассеянно кивнул.

Я сказал:

— Надеюсь, что вы, ребята, не из последних идиотов. Вещи сшиты по заказу, и легко выяснить, чьи они. Я сохранил вам час, рассказав все коротко, как по телефону.

— Что-нибудь еще? — спокойно спросил Веббер.

Прежде чем я успел что-нибудь сказать, перед домом затормозила машина, за ней Другая. Веббер заторопился к двери. Вошли двое: один — кудрявый коротышка, другой — здоровый, как буйвол, оба держали в руках портфели из черной кожи. За ними шел третий — высокий худой мужчина в темно-сером костюме с черным галстуком. Глаза совершенно ясные, лицо абсолютно непроницаемое.

Веббер ткнул пальцем в кудрявого и сказал:

— Внизу, в ванной комнате, Бусони. Мне потребуется много отпечатков со всего дома, особое внимание обрати на женские. Работы будет много.

— Работа есть работа, — проворчал Бусони.

Вместе с буйволообразным они пересекли комнату и спустились вниз по лестнице.

— А для вас, Гэрлэнд, есть труп, — сказал Веббер третьему мужчине. — Давайте спустимся вниз и посмотрим на него вместе. Санитарную машину уже выслали?

Человек с ясными глазами коротко кивнул, и они с Веббером ушли вслед за двумя первыми.

Дегармо спрятал конверт и карандаш и тупо уставился на меня.

Я спросил:

— Я могу говорить о нашей вчерашней беседе, или это наше личное дело?

— Можете говорить все, что хотите, — сказал он. — Охрана жителей города — наша обязанность.

— А вы мне ничего не расскажете? — спросил я. — Мне бы хотелось побольше узнать о деле Алмора.

Дегармо медленно покраснел, глаза стали подозрительными.

— Ты говори, что не знаешь Алмора.

— Вчера еще не знал. Но с тех пор я узнал, что Лоури был знаком с миссис Алмор, что она покончила жизнь самоубийством, что Лоури первым обнаружил ее мертвой. Еще я узнал, что Лоури подозревали в том, что он шантажировал Алмора или имел возможность его шантажировать. А кроме того, оба ваших патрульных заинтересовались тем фактом, что дом Алмора находится как раз напротив. А один из них заметил, что дело это преспокойно замяли или что-то в этом роде.

— Погоны с сукиного сына сниму, — тоном, не предвещающим ничего хорошего, медленно произнес Дегармо. — Только и знают, что языками чесать. Ублюдки пустоголовые.

— Значит, предположение лишено оснований? — сказал я.

Дегармо посмотрел на свою сигарету.

— Какое еще предположение?

— Что Алмор убил свою жену, но благодаря своим связям смог все замять.

Дегармо встал, сделал несколько шагов и склонился надо мной.

— Ну-ка повтори, — тихо сказал он.

Я повторил.

Дегармо ударил меня по лицу ладонью. Голова моя резко дернулась вбок. Щека сделалась горячей и стала опухать.

— Повтори, — тихо проговорил он.

Я повторил опять. Дегармо снова ударил меня.

— Повтори.

— Нет. Третья попытка всегда удачная. Наверняка не промахнешься.

Я поднял руку и потер щеку.

Дегармо стоял, наклонившись вперед, оскалившись, глядя на меня тяжелым звериным взглядом.

— И так будет всегда, — сказал он, — если будешь разговаривать с полицейским в таком тоне. Только вякни еще раз, и я буду действовать уже не ладонью.