Никто из них не мог заставить себя говорить о событиях трехдневной давности, когда они впервые занялись любовью и им обоим это очень понравилось. Но и делать вид, что ничего не было, когда их до сих пор так явно тянет друг к другу, тоже глупо.

Однако Пиа не могла заставить себя говорить на эту тему. Наверное, лучше всего было уйти.

— Мне пора, — откашлявшись, произнесла она. — Спасибо, что спас, за ликер, за все.

Пиа встала было на ноги, но голова у нее закружилась, и она снова упала в кресло.

Валентино нахмурился, но в этот раз не стал говорить «я тебя предупреждал».

— Может, перекусишь что-нибудь? — предложил он. — К тому же нам надо кое о чем поговорить, — заставил-таки себя сказать Валентино.

Пиа проследила за его взглядом и задрожала. Сквозь тонкую ткань топа было отчетливо видно, как у нее проступили соски.

— Ты замерзла? — спросил Валентино.

«Нет, просто возбуждена», — вертелось на языке у Пии, но она промолчала.

— На вот, возьми. — Валентино взял плед и накинул ей на плечи.

— Спасибо, — выдавила из себя Пиа. По крайней мере, плотная ткань скроет ее состояние.

— Сейчас я что-нибудь соображу поесть, — сказал Валентино. — Сиди и не вставай.

Когда Валентино вышел на кухню, Пиа смятенно подумала: «Что я делаю? Опять играю с огнем? Я ведь не инвалид и прекрасно могу приготовить завтрак себе сама. И о чем Валентино хотел поговорить? Может, принести свои извинения за то, что переспал со мной? Если так, я не выдержу…»

Но любопытство оказалось сильнее.

«Совсем немного, — решила Пиа, — я побуду у Валентино совсем немного — ведь так приятно, когда о тебе заботятся!»

На кухне Валентино поставил кофемолку, прижал к глазу кубик льда и вздохнул.

Мисс Пиа Ренферн, выглядевшая такой свежей после ванны, с чистыми волосами, от которых исходил запах шампуня, в топе и в шортах выглядела чересчур соблазнительной. Это не говоря уже о том, что под легкой одеждой у нее ничего не было…

На него сразу нахлынули воспоминания о ее мягкой, шелковистой коже, длинных ногах, обвивавших его спину. Валентино снова услышал ее стон, когда в тот первый раз их интимной близости он довел ее до пика наслаждения.

Валентино почувствовал, как возбуждается. Представив себе приоткрытый алый рот и разметавшиеся по подушке золотистые волосы, он едва не застонал. Чтобы не думать об этом, он принялся за приготовление завтрака.

Должно быть, Пиа задремала, потому что очнулась она от глубокого мужского голоса:

— Проголодалась?

Пиа потянулась и кивнула, думая про себя — этот вопрос можно понимать и в другом ключе. Да, она соскучилась по Валентино Сильвестри.

Валентино поставил поднос с дымящимся кофе, булочками, помидорами и мармеладом на кофейный столик.

Пиа втянула ароматный запах:

— Как вкусно пахнет! Ты вовремя. Я жутко хочу есть. — Она взяла с подноса капучино. — Ты всегда так заботишься о людях, спасенных в море? — пошутила она.

— Если они красивы, — с улыбкой кивнул Валентино.

— Думаю, тебе нужно провериться у окулиста, — улыбнулась ему Пиа, выбрав мягкий круассан и намазывая на него мармелад.

— Вишневый, — прокомментировал Валентино.

— Обожаю вишню!

Чувствуя на себе его взгляд, Пиа съела булочку, запила ее кофе и вытерла рот салфеткой.

— Еще здесь, в углу рта, — негромко сказал Валентино, беря салфетку и промокая ею уголок рта Пии.

— А-а, — протянула Пиа и открыла было рот, как вдруг почувствовала на своих губах жгучий поцелуй.

Валентино все-таки не удержался. Несмотря на всю свою выдержку, он был не в состоянии противиться тем желаниям, которые вызывала у него Пиа.

Пиа вздохнула и тут же забыла про еду. Обвив руками его шею, она отдалась во власть целующих ее губ.

Валентино нащупал рукой мягкую округлость ее груди, ее напрягшиеся соски и едва не застонал.

— Думаю, надо избавиться от всего этого, — горячо прошептал он.

Пиа не возражала. Она потеряла способность думать почти сразу, как только ощутила его прикосновения, захваченная чувствами.

Валентино избавил ее от топа. Пиа почувствовала его руки на своей обнаженной коже и застонала. Валентино прошептал что-то по-итальянски, покрывая поцелуями ее тело и одновременно избавляясь от своей одежды.

— Нет, не здесь, — задыхающимся голосом сказал он и встал, протягивая Пии руку.