Не в силах пошевельнуться, глядим на него из зарослей.

Солдат сразу опускает меч, прячет его в ножны и опускается на колени.

– Девочки, – произносит он низким басом. – Идите сюда. Не бойтесь.

Слов я тогда не поняла, только потом вспомнила, но тон был успокаивающим. Я всё ещё была настороже. Не знала, можно ему доверять или нет. И всё же было в этом человеке что-то такое, отчего я сразу почувствовала себя в безопасности. Высокая, мощная фигура, смутно знакомое звучание речи. Сразу пробудились воспоминания.

Аила тянет меня прочь, но я встала как вкопанная и не могу отвести глаз от этого человека. Потом выпускаю руку Аилы, выхожу из-под навеса ветвей и делаю шаг по направлению к солдату.

Тогда я не осознавала, почему решила покинуть убежище, но со временем поняла. Эскаранский солдат был похож на моего отца. Возможно, окажись на его месте кто-нибудь худощавый и гладко выбритый, я бы не вышла. Позже частенько гадала, как сложилась бы моя жизнь, останься я тогда в зарослях.

– Вот и умница, – говорит солдат и осторожно поднимает меня одной широкой, сильной рукой.

Тут же прислоняюсь к нему, прижав щёку и ладони к мускулистой груди. Пахнет потом, кожей и ещё чем-то таким, чем всегда пахнут мужчины. Кроме гуртских, конечно, – те вечно надушатся и ванну принимают по десять раз на дню. Запах пробуждает воспоминания. Даже не воспоминания, а смутные ощущения – спокойствия и безопасности.

Оглядываюсь на Аилу. Та продолжает нерешительно топтаться на том месте, где я её оставила. Солдат протягивает к ней другую руку. Аила мгновенно разворачивается и во весь опор несётся прочь. Я зову подругу и уже собираюсь вырваться, чтобы бежать за ней, но солдат ещё крепче прижимает меня к груди, так что ничего у меня не получается.

– Ну уж нет, – произносит он строго, но добродушно, будто говорит с любимой дочкой. – Никуда я тебя не отпущу.

Я пыталась вырваться, плакала, но он продолжал крепко обнимать меня, и вскоре я успокоилась. Уже в тот момент, когда я рыдала, а эскаранский солдат держал меня на руках, я поняла, что сделала выбор, но в чём именно он заключается, толком не осознавала. Маленькая девочка не в состоянии осмыслить такие вещи.

На руках этого человека мне было хорошо, я чувствовала себя в безопасности. А что ещё нужно ребёнку?

Неся меня прочь от беседки, солдат прикрыл мне глаза рукой. Я знала, что скрывает от моих глаз его горячая ладонь. Кровь, смерть. Конец бледных, элегантных хозяев. Чего ждать от будущего, я не знала. Но смирилась со случившимся. От меня, как всегда, ничего не зависело.

Эскаранцы увезли с собой одиннадцать девочек-рабынь примерно моего возраста. Из гурта в плен никто не попал. Всех мужчин убили, а женщин нигде не было видно, однако я и так знала, что с ними стало. Они выпили яд из своих склянок, лишь бы не сдаваться в руки врага. Изысканны и величественны до конца.

Аилы среди рабынь не оказалось. Тогда я надеялась, что она всё-таки сумела отыскать Администратора, того самого, которому не понравилась моя игра. Он о ней обязательно позаботится, говорила я себе. По крайней мере, тогда я в это верила.

Может, Аила нашла его, а может, и нет. С тех пор я её ни разу не видела.

Через два оборота я встречаюсь с человеком, который хотел меня прикончить, и прошу у него прощения. В жизни ничего труднее делать не приходилось.

Обо всём договорились близнецы. Благодаря их влиянию меня удостоили аудиенции. Когда сообщаю сёстрам о моих намерениях, обе выражают радость, но Каста держится холодно – создаётся впечатление, будто я её разочаровала.

Ледо принимает нас в своих покоях, он с ног до головы одет в чёрное, пальцы и волосы сверкают от серебряных украшений. У стены с мрачным, зловещим видом маячит телохранитель Кайдус. Лисс и Каста стоят рядом с братом, а я всячески выражаю раскаяние. Признаю, что во время нашей последней встречи вела себя совершенно недопустимо. Ледо с каменным лицом выслушивает мои клятвы верности, обещание подчиняться его воле всегда и во всём, а также благодарности за то, что был ко мне так милостив. Получается убедительно – ни дать ни взять пристыженная рабыня приползла к хозяину на коленях.

Пытаюсь понять, верит мне Ледо или нет. Может быть, ему уже сообщили, что нанятые им наёмные убийцы сами мертвы. Думает, я не догадываюсь, кто за ними стоит? Или наоборот – понимает, что я всё знаю? Должно быть, пытается разгадать, что я задумала и зачем явилась с извинениями.

Вот и отлично. Пускай себе гадает. В конце концов, какая разница, что он думает? Я и прощения-то пришла просить только затем, чтобы проникнуть в его покои.

– Рад, что теперь ты ведёшь себя соответственно положению, Орна, – объявляет Ледо. – Однако моё решение по поводу твоего сына останется неизменным.