(1) В той стране, где царствовала дочь Геракла, женщины в семь лет вступают в брачный возраст, мужчины же живут самое большее до 40 лет. (2) И об этом передают у индийцев следующий рассказ: так как дочь Геракла родилась, когда он был уже старый, и не было достойного мужа, которому он отдал бы свою дочь, почувствовав приближение смерти, он сам соединился с дочерью, которой было 7 лет, чтобы оставить от себя и нее род, царствующий над индами. (3) Сделал ее Геракл готовой к браку; и с той поры весь этот род, который основала Пандайя, имел это право от Геракла. (4) Мне же кажется, что если Геракл был способен сотворить такие удивительные вещи, то мог бы пожить и подольше, чтобы сойтись с более взрослой дочерью. (5) Если же то, что говорят о возрасте тамошних девочек, достоверно, то, как мне кажется, это согласуется с тем, что говорят о возрасте мужчин, что самые старые из них умирают сорокалетними. (6) Так как старость у них приходит настолько быстрее и смерть вслед за старостью, то и расцвет в соответствии с концом наступает быстрее. (7) Так что 30–летние мужчины у них вступают в старость, те же, кому исполнилось 20, выходят из юношеского возраста, самая цветущая пора падает на 15–летний возраст; соответственно и брачный возраст их женщин падает на 7 лет. (8) Ведь, как написал этот самый Мегасфен, и плоды в этой стране созревают и портятся быстрее, чем где бы то ни было. (9) От Диониса до Сандрокотта инды насчитывают 153 царя, лет же 6042; за это время всего трижды они становились свободны… другой раз 300 лет, третий — 120. (10) Инды говорят, что Дионис старше Геракла на 15 поколений; никто другой не вторгался в землю индов с войной, ни Кир, сын Камбиза, хотя он и ходил на скифов, и вообще Кир стал самым предприимчивым царем во всей Азии. (11) Но пришел Александр и покорил силой оружия все те народы, которые прошел, и покорил бы всех, если бы пожелало войско. (12) И ведь никогда ни один из индов из чувства справедливости не ходил за пределы родины войной.

(1) Рассказывают еще вот что: что инды никогда не ставят памятников умершим, но полагают достойными памяти умерших великие доблести мужей и в честь них слагают гимны. (2) Невозможно указать точного числа индийских городов из–за их многочисленности, но те, которые стоят на берегах рек или моря, те строят из дерева, (3) так как иногда постройки из кирпича не выдерживают воды, идущей с неба, и от того что реки у них, выходя из берегов, заполняют водой равнины. (4) Те же, кто живет в возвышенных или гористых местах, к тому же лишенных растительности, строят дома из кирпича и глины. (5) Самый же крупный город у индов называется Палимботра, [он находится] в земле прасиев 75 , у слияния рек Эраннобоаса и Ганга; так как Ганг — крупнейшая из рек, Эраннобоас — третья из индийских рек, но и он больше, чем где бы то ни было, но сам уступает Гангу, когда вливает в него свои воды. (6) Мегасфен говорит, что город имеет длину с каждой из двух сторон, где она выстроена длиннее всего, до 80 стадий, ширину же до 50. (7) Город окружает ров шириной в 6 плетров 76 , его глубина — 30 локтей; имеется башен — 570 на стене и ворот — 64. (8) И что еще замечательного есть в земле индов, так это то, что все инды свободны и нет ни одного инда–раба. (9) В этом лакедемоняне и инды похожи. Для лакедемонян рабами являются илоты, и они выполняют все рабские работы, у индов же ни кто–либо чужой не является рабом, ни кто–либо из индов.

(1) Делятся же все инды по большей части на семь разрядов. Первым из них являются софисты, числом из всех наименьший, славой и почетом наиболее выдающийся; (2) у них нет необходимости ни заниматься телесным трудом, ни вносить от своих трудов в общину; и нет у софистов вообще никакой другой обязанности, кроме как приносить жертвы богам за общину индов; (3) если же кто–либо приносит жертву частным образом, кто–либо из софистов руководит его жертвоприношением, чтобы, принося в жертву, не ублажил богов не так, как следует. (4) Одни они из индов сведущи в гадании, никому не позволяется гадать, разве только ученому мужу. (5) Гадают же они о временах года, и не ожидает ли общину что–нибудь дурное; давать частные предсказания у них не полагается, чтобы не опускалось гадание до мелких или если недостойно за них браться. (6) Тот же, кто трижды ошибется в гадании, ничего дурного с ним не случается, кроме того что в дальнейшем должен хранить молчание; и ничто не заставит такого мужа, осужденного на молчание, произнести звук. (7) Эти софисты жизнь проводят нагими, зимой — под открытым небом на солнце, летом же, когда солнце печет, на лугах и в низинах под огромными деревьями, тень вокруг которых, как говорит Неарх, достигает 5 плетров, и в тени одного дерева может укрыться 10 000 человек: таковы эти деревья. (8) Питаются же спелыми плодами и корой деревьев, так как кора сладка и питательна не меньше, чем плоды финиковой пальмы. (9) Вторыми же у них являются земледельцы, эти числом — наибольшие из индов. У них нет ни воинского оружия, ни военными делами им заниматься не положено, но они возделывают землю и вносят налоги царям и городам, которые самоуправляемы. (10) И если у индов случается война между собой, закон у них не позволяет захватывать землю возделывающих ее, ни делить эту землю, но одни ведут войну и убивают друг друга, как придется, другие же рядом с ними в безопасности пашут, или собирают плоды, или подрезают побеги, или жнут. (11) Третьими у индов являются овчары, пастухи и волопасы; и они не живут ни в городах, ни в деревнях, но являются кочевниками и живут по горам. От своих стад они вносят налог и охотятся по стране на птиц и диких зверей.

(1) Четвертый разряд — ремесленный и торговый. Они работают на общину и вносят налог от трудов своих, кроме тех, что изготавливают воинское вооружение: эти еще и из казны получают плату. В этом классе есть кораблестроители и моряки, которые плавают по рекам. (2) Пятый разряд у индов — воины, по численности второй после земледельцев, пользующийся большой свободой и приятной жизнью. И занимаются они только военными делами; (3) оружие им делают одни, коней предоставляют другие, а прислуживают в лагере третьи, иные же заботятся о лошадях, и начищают оружие, и водят слонов, и приводят в порядок колесницы, и правят ими. (4) Сами же они, если нужно воевать, воюют, в мирное же время наслаждаются приятной жизнью; а им поступает из казны такая плата, что и других от нее с легкостью кормят. (5) Шестыми у индов являются так называемые надзиратели. Они наблюдают за тем, что происходит в сельской местности и в городах, и докладывают это царю, где инды управляются царями, или властям, где существует самоуправление. Закон им не позволяет сообщать никакие ложные сведения, да и никто из индов не был обвинен во лжи. (6) Седьмыми являются те, кто вместе с царем или властями городов, которые являются самоуправляемыми, советуется по общим делам. (7) Этот разряд числом небольшой, но мудростью и справедливостью из всех считается наивысшим. Оттуда выбираются у них начальники и поставляются наместники, коневоды, казначеи, интенданты, флотоводцы, а также хозяйственные руководители и управители земледельческих работ. (8) Закон не позволяет брать в жены из другого разряда, например земледельцу из ремесленного и наоборот. Ни двумя ремеслами одному и тому же [человеку] этот закон заниматься не позволяет, ни переходить из одного разряда в другой, например стать земледельцем из овчаров или овчаром из ремесленного. (9) Из любого разряда у них можно стать только софистом, так как не легки труды у софистов, но тяжелее всех.

(1) Охотятся же инды на всяких диких зверей, подобно эллинам, но охота на слонов у них не похожа ни на что, так как и само это животное ни на каких других зверей не похоже. (2) Выбрав ровное место на самом солнцепеке, окапывают по кругу рвом так, чтобы можно было разместиться большому лагерю. В ширину делают ров в пять оргий 77 , глубиной же в четыре. (3) Выкопанной землей из канавы, насыпав ее на каждой из сторон рва пользуются вместо стен, (4) сами же на краю под насыпью с внешней стороны рва делают себе выкопанные укрытия и в них оставляют щели, через которые к ним проникает свет, и они наблюдают за приближающимся и входящим в ограду зверем. (5) Затем, поместив внутри ограды трех–четырех самок, которые лучше всего приручены, оставляют один вход через ров, перекрыв его мостом; и кладут на него побольше земли и травы, чтобы для зверей мост был невидим и чтобы они не заподозрили никакого подвоха. (6) Сами же они держатся в стороне, разойдясь по укрытиям подо рвом. Дикие же слоны днем не приближаются к домашним, а ночью они бродят повсюду, пасутся стадом, следуя самому крупному и сильному, как коровы за быками. (7) Когда они приблизятся к ограде, слыша голос самок и чувствуя запах, несутся бегом в огороженное место; обойдя ров по краю и наткнувшись на мост, по нему бросаются в загон. (8) Люди же, поняв, что дикие слоны вошли в загон, одни быстро разбирают мост, другие отправляются бегом в близлежащие деревни сообщить, что в загоне имеются слоны; (9) они же, услышав об этом, седлают самых смелых и послушных слонов, оседлав же их, направляются в загон; прибыв, не сразу ввязываются в битву, но выжидают, пока дикие слоны настрадаются от голода и жажды и поработятся. (10) Когда им покажется, что они уже слабы, то, снова положив мост, гонят их в загон, и там сначала разгорается жаркая битва между домашними слонами и пойманными, а затем те, сломленные страхом и голодом, естественно, покоряются. (11) Люди же, спешившись, связывают нижнюю часть ног оставшимся в живых диким слонам, затем приказывают домашним усмирять их многими ударами, до тех пор пока те, обессилев, не упадут на землю. Встав рядом, набрасывают им на шеи петли, а сами седлают их лежащими. (12) Чтобы он не сбросил седока и не причинил ему какого–нибудь еще вреда, им по кругу подрезают острым мечом шею, и петлю обвязывают по ране, чтобы голову и шею из–за раны держал неподвижно. (13) Если же в порыве ярости [слон] начнет вертеться, веревка будет натирать рану. Так вот удерживают их неподвижными, а те, уже смирившись, идут на привязи за домашними.

(1) Если же кто из них слишком молод или из–за дурного характера не заслуживает того, чтобы ими владеть, тем позволяют уйти в их родные места. (2) Пойманным же и отведенным в деревни сначала дают поесть зеленого тростника и травы, (3) они же от страха есть ничего не хотят, инды же, став вокруг них, поют песни, ударяя в кимвалы и тимпаны по кругу и исполняя песни, успокаивают животных. (4) В самом деле, слон умен, как никакое другое животное. Некоторые из них, подняв своих убитых в бою седоков, сами относили в могилу, некоторые защищали лежачих, иные подвергались опасности за павших; один же, убив в гневе седока, умер от раскаяния и горя. (5) И сам я видел, как один слон ударял в кимвалы, а другие танцевали: два кимвала были привешены к передним ногам кимвалиста и еще один к так называемому хоботу; (6) он по очереди ударял хоботом в такт по кимвалу на каждой ноге, танцевавшие же вокруг водили хоровод: они ходили, поднимая и сгибая по очереди передние ноги в такт, который задавал им слон, игравший на кимвалах. (7) Спаривается слон весной, подобно быку или лошади, когда открывающиеся на висках у самок отверстия издают особый запах; вынашивают мелких [детенышей] 16 месяцев, крупных же — 18. Рожает же слониха одного, как и лошадь, и выкармливает его молоком до 8 лет. (8) Живут же самые старые из слонов до 200 лет, многие же из них из–за болезни умирают ранее; но могут и до такой старости дожить. (9) В качестве лекарства для глаз им вливают коровье молоко, против других болезней используют красное вино, раны же закрывают жареной свининой — таковы у индов лекарства для слонов.

(1) Инды считают, что тигры намного сильнее слонов. Неарх говорит, что видел тигриную шкуру, но самого тигра не видел; но сами инды рассказывают, что величиной тигр равен самой крупной лошади, а силой и быстротой ни на кого другого не похож; (2) когда тигр сойдется со слоном, то, вскочив слону на голову, легко [его] душит. (3) Те же, которых мы видим и называем тиграми, — полосатые шакалы, более крупные, чем остальные шакалы. (4) Что же до того, что Неарх говорит о муравьях, то муравьев он не видел, каковые, как писали некоторые, водятся в земле индов, видел же их многочисленные шкуры, принесенные в македонский лагерь. (5) Мегасфен же говорит, что рассказ о муравьях достоверен в том, что те выкапывают золото, но не ради самого золота, но копают по своей природе, чтобы спрятаться в норе, подобно тому, как и наши маленькие муравьи понемногу копают землю. (6) Те же, будучи больше лис, и землю роют сообразно со своей величиной; земля же золотоносна, и от этого у индов происходит золото. (7) Но Мегасфен передает слухи, я не буду добавлять что–либо более достоверное этого и охотно заканчиваю рассказ о муравьях. (8) Неарх, как о каком–то чуде, сообщает о попугаях, что водятся в земле индов, и что за птица этот попугай, и что издает человеческие звуки. (9) Сам я, так как многих [попугаев] видел и знаю, что и другие [этих] птиц видели, конечно, не буду ничего рассказывать, как о диковинке: ничего о величине обезьян, или что у индов водятся красивые обезьяны, ни о том, как они охотятся, рассказывать не буду. Ведь рассказал бы я общеизвестное, кроме, разве что, того, что обезьяны красивы. (10) Неарх говорит, что и на змей охотятся, пестрых и быстрых, величиной же каковых, как он говорит, поймал Пифон, сын Антигена, в 16 локтей. Сами же инды говорят, что змеи водятся, и гораздо крупнее этих. (11) Врачи же эллинские не нашли никакого лекарства для того, кто был укушен индийской змеей, сами же инды лечат укушенных. И к этому добавляет Неарх, что Александр собрал вокруг себя индов, наиболее искушенных во врачебном деле, и объявил по лагерю, что, кто будет укушен, да идет к палатке царя. (12) Они же самые врачевали и другие болезни и немощи. Впрочем, среди индов напастей немного, так как климат там умеренный; если же приключится что–либо серьезное, спрашивают совета у софистов, а те, не без помощи божества, лечат то, что излечимо.

(1) Одеждой же инды пользуются льняной, как говорит Неарх, из льна, растущего на деревьях, о которых мною уже было сказано. Этот лен светлее по цвету всякого другого льна, или, так как сами они черны, кажется, что и лен светлее. (2) Есть у них и льняные хитоны до середины голени, платье же, перебросив вокруг плеч, наматывают на голову. (3) Те инды, которые очень богаты, носят серьги из слоновой кости; не все инды [их] носят. (4) Неарх говорит, что инды красят бороды в самый разный цвет: одни в как можно более светлый, чтобы казаться светлыми, другие в темный, у одних [они] багряные, у других пурпурные, у третьих зеленые; (5) те, кто наиболее знатны из индов, летом носят зонтики. Сандалии носят из светлой кожи, и они особенно тщательно сделаны: подошва сандалий украшена резьбой и приподнята, чтобы казаться выше. (6) Оружие индов бывает разного вида: те, кто у них пехотинцы, носят лук, равный по длине носящему его; поставив его вниз на землю и упершись левой ногой, стреляет, далеко оттянув тетиву; (7) стрелы же у них немногим меньше трех локтей, и ничто не выдерживает удар стрелы, пущенной индийским лучником: ни щит, ни панцирь, ни что–либо более крепкое, если бы нашлось. (8) В левой руке у них легкий щит из бычьей кожи: они или уже, или имеют ширину щитоносца, в длину же немногим меньше. (9) У других вместо луков копья. Все носят мечи — широкие, в длину не меньше трех локтей; и когда им приходится вступить в рукопашный бой — что у индов между собой не часто случается, — удар наносят двумя руками, чтобы удар получился сильнее. (10) Всадники имеют при себе два копья, это копья метательные, и легкий щит меньших размеров, чем у пехотинцев. Лошади у них не оседланы, да и не взнуздывают их, подобно эллинским взнузданным или кельтским; (11) край лошадиной морды обмотан сшитой бычьей кожей, через которую проходит медное или железное стрекало, не очень острое, у богатых же стрекало из слоновой кости; в пасти же у лошади имеется железка — такой стержень, к которому прикреплены поводья; (12) когда поводья натягивают, стержень сдерживает лошадь, а стрекало, к нему прикрепленное, колет и не оставляет ничего, как только повиноваться поводьям.