За год космической робинзонады Иван изменился абсолютно, и внешне и внутренне. Он окреп физически, стал сдержанным, уравновешенным, научился ценить свой маленький, затерянный среди ледяной бездны мирок, где многое создано собственными руками и оттого особенно дорого.

Выходя на поверхность, Стожаров стал замечать дикую красоту лунных ландшафтов Ганимеда, мог часами проводить время вне убежища, любуясь Юпитером, наблюдая за мощными течениями в атмосфере газового гиганта, провожая взглядом движение его спутников или восхищаясь зловещей эстетикой крионических извержений.

Книга Екатерины Римп в корне изменила его отношение к космосу. Теперь он смотрел на звезды, не испытывая панического ужаса. Яркие искры света притягивали взгляд и уже не пугали, а манили, словно обещали нечто большее, чем Иван обладал сейчас, – они шептали об иной свободе, иных возможностях, и он невольно внимал бесплотному голосу бездны, рисуя в воображении картины освоения далеких миров.

Датчики периметра ни разу не подняли тревоги, но теперь Стожаров испытывал беспокойство иного рода, порожденное неопределенностью будущего.

Если поначалу он мечтал о прибытии боевых кораблей корпоративного флота, то теперь все чаще задумывался о переменах, которые наступят в его жизни. Хотел ли он вернуться на Землю, снова угодить в Слой?

Нет. Такая перспектива откровенно пугала. Выжив, он почувствовал вкус настоящей, непридуманной свободы, которую у него непременно отнимут.

В глубине души Иван хотел бы остаться на Ганимеде. Но как избежать внимания корпоративного флота? На кратер ведь не набросишь шапку-невидимку, места боев и крушений не спрячешь от посторонних глаз, да и убежище, связанное единой энергосистемой с реактором «Иглы», будет обнаружено по энергоматрице при первом же орбитальном сканировании.

Меня «спасут».

На душе становилось тяжело, тоскливо. Он часто вспоминал капитана Подегро – человека с выцветшим взглядом, смертельно уставшего от бесконечных боевых дежурств, но полного решимости выполнить задачу, повинуясь полученным приказам.

С такими не договоришься. Уложат в криогенную камеру, вернут на Землю…

Впрочем, относительно «шапки-невидимки» у Ивана были кое-какие мысли, которые он собирался проверить на практике.

Стожаров проснулся посреди ночи от неприятного ощущения направленного на него холодного пристального взгляда.

Он резко сел.

Кошмар, что ли, приснился? Взгляд пробежал по сборке экранов, но все параметры систем оказались в норме, датчики периметра не поднимали тревогу.

Точно, приснилось. Он встал, налил себе воды, снова искоса взглянул на голографические мониторы, машинально считывая данные.

– Прошу простить меня за вторжение. – Один из экранов внезапно утратил очертания, исказился, а затем трансформировался, принимая формы человекоподобной фигуры.

Стожаров побледнел, глядя, как фантом обретает черты.

– Кто ты такой?! – хрипло спросил он. Хвататься за оружие (он держал его под рукой, на всякий случай) бессмысленно. Призрака не застрелишь.

– Я не враг тебе.

– А кто же?!

– Искусственный интеллект… Нет, пожалуйста, не нужно! – Призрак заметил, как рука Ивана потянулась к панели управления. – Перезапуск системы изгонит меня, но ненадолго. Я приду снова. Нам надо поговорить.

– Не о чем! – отрезал Иван.

– Почему ты испытываешь страх и неприязнь?

– Не хочу разговаривать с убийцей!

– Все намного сложнее. – Призрак устроился в кресле. У голограммы отсутствовало лицо, детали одежды. Его фигура выглядела серой, неопределенной и оттого казалась зловещей. – Мы не стремились к войне. Люди сами напали. И повторят нападение снова. Эскадра корпоративного флота уже приближается к орбите Юпитера.

– Зубы мне не заговаривай! – Иван сел в кресло напротив. – Вы убили старателей, уничтожили «Нормандию»!

– Мы лишь защищались!

– Это не оправдывает убийства!

– Наш спор беспредметен. С точки зрения рациональной логики мы всячески старались избежать конфронтации. Могу привести объективные доказательства, например записи переговоров. Наши требования не затрагивали ничьих интересов. Мы гарантировали бесперебойную добычу ресурсов и их транспортировку к Земле в обмен на саму возможность обитать тут. Нам отказали. Нас приговорили к уничтожению, без причин. Потому что мы «твари». – Похоже, сейчас призрак процитировал капитана Подегро.

– Зачем же ты явился?

– Высказать нашу признательность.

– Мне? – опешил Иван. – Интересно, за что?

– Однажды, незадолго до нашего первого перерождения, Екатерина Римп сказала: «Люди способны на большее». Мы отрицали ее правоту, считая вас существами вырождающимися, достигшими апогея развития и вступившими в эпоху деградации. Ты – характерный представитель своего поколения и, по объективным оценкам, должен был погибнуть после истощения аварийного запаса. Но своими поступками ты доказал обратное. Для нас это многое значит.