— И того не можете, — язвительно сказал Скоробогатов, уставясь немигающим взглядом на Игоря. — Механики! Инженеры! Второй день мучаюсь с телефоном…

— Сейчас же пришлю монтера, Никанор Петрович.

— Присылали уже! — Скоробогатов махнул рукой и, достав платок, крепко вытер раскрасневшееся лицо и лысину.

С минуту он, поджимая тонкие губы, глядел на нерешительно подошедшего Игоря, затем, кивнув чисто выбритым подбородком на кресло, спросил:

— Что у вас происходит?

Игорь едва присев, неловко и готовно подскочил:

— Где?

— Ну, у вас… Там… Вы все крутитесь около жены Аржанова, — грубовато пояснил Скоробогатов. — Все эти интеллигентские штучки для примера далеко не поучительны. Забываете о рабочей среде. Сплошные выпады против морали.

«Какие выпады? Что он выдумывает?» — подумал Игорь.

— Я не допущу разводить безобразия! — продолжал Скоробогатов.

— Позвольте! — прервал его удивленный Игорь. — При чем же здесь я?

— Вот как? Вы серьезно полагаете, что вы ни при чем?

— Да… Собственно…. Я очень уважаю Ольгу Павловну… — замявшись, мямлил Игорь.

— Хм! Красивая, молодая женщина и одинокие молодые мужчины! — Скоробогатов скептически оглядел Игоря. — Я вижу: Аржанов уже почернел, буквально почернел и физически и морально от вашего уважения. Но о нем разговор впереди. Его я еще рубану! Сейчас речь о вашем поведении.

— О моем поведении… — повторил Игорь, обиженный бесцеремонным вмешательством в самые, казалось, тонкие его переживания и в то же время обескураженный сознанием какого-то неписаного права у Скоробогатова на это вмешательство.

— Я предлагаю вам серьезно подумать! Вы нарушаете этические нормы! — продолжал греметь тот. — Эх вы-ы, культурные люди!

— Не пойду! Вот еще новости! Какие такие нормы я нарушила?

— Он просил, чтобы вы пришли… — Игорь не решился сказать: «требовал».

— Хотите, чтобы он прочел мне проповедь о добродетели? — спросила Ольга с неожиданным вызовом.

Игорь молчал. Он действительно уважал жену доктора Аржанова. Только здесь, где все жили на виду, могли пойти разговоры о неладах в их семье. И то было непонятно, чем вызваны эти толки: вниманием, которое вызывала Ольга, или ее дружбой с Павой Романовной? Своим поведением она не давала поводов к таким разговорам.

«Почему же я отступил перед Скоробогатовым?» мучительно думал Игорь, не глядя на Ольгу, и заметно вздрогнул, когда она спросила:

— Отчего вы заинтересованы в моем объяснении с ним?

«Оттого, что растерялся и не сумел защитить вас: вспомнилась ваша дружба с Тавровым, и я в тот момент решил: мне, по-видимому, не все известно, — мог бы ответить Игорь. — Если это не так, то нечего бояться, идите и отбейте наскоки секретаря райкома».

— Хорошо, я пойду к нему, — сказала Ольга, немного остыв и почти с сожалением взглянула на понуренного Коробицына.

Скоробогатов слегка приподнялся в кресле и протянул ей руку:

— Ну-с, как поживаете, Ольга Павловна?

Она не ответила и, пока собиралась с мыслями, секретарь в упор рассматривал ее. До него давно дошли слухи о ее необычных отношениях с Тавровым, и он решил наконец вмешаться. Не ожидая мгновенного раскаяния, он все-таки рассчитывал на откровенное признание и, по крайней мере, на согласие соблюдать внешнее приличие.

Однако на лице Ольги выражалась лишь гордая, даже злая настороженность.

Скоробогатов смотрел и думал. Он предвидел в данном случае возможность нарушения общественной этики и ополчился против нарушителей вне зависимости от своих личных отношений к Аржанову. Гордое выражение Ольги задело его за живое, и он сказал жестче, чем рассчитывал:

— Что там у вас происходит?

— Мне кажется, у нас ничего плохого не происходит, — смело возразила Ольга.

Скоробогатов побагровел:

— Не стройте из себя девочку!

— Я не строю. И вообще… что за тон? Мне кажется, вы забыли, кем вы являетесь: ведь вы секретарь райкома.

— Нет, это вы забылись! — крикнул Скоробогатов. — Мне не нравится ваше поведение.

— А мне не нравится ваше, — ответила Ольга твердо, хотя сердце у нее заколотилось почти до дурноты. — Вы ведете себя, как прокурор на допросе. В чем дело?

— Вот именно: в чем дело? — перебил Скоробогатов, разгорячась. — У нас семья составляется по свободному выбору. Раз так, должна быть любовь, ясность, взаимное уважение. Что же получается? Муж — крупный работник, а вы компрометируете его, снижаете его рабочий потенциал. А ведь вы тоже не без задатков: статейки пописываете. Устраивать свидания с посторонним мужчиной в частном доме! Мало того: превратить больницу в дом свиданий! Ну, уж знаете!.. А ведь это отражается на коллективе через настроение вашего мужа. Но с ним я еще поговорю особо! Сейчас речь о ваших… выпадах. Ведь это пошлость! Поймите, по-ош-лость, — подчеркнул Скоробогатов с брюзгливым выражением. — Даже если легкий флирт: сегодня Тавров, завтра Коробицын…