Сообщение оказалось от Райдер, и она спрашивала все ли у меня в порядке.

Вздохнув, я написала: "В порядке. Он не пришел. Иду обратно".

Я убрала телефон в карман и подняла взгляд как раз вовремя, чтобы заметить заднюю часть зверя, юркнувшего в тени проулка. Я замерла, готовая поклясться, что видела хвост и, определенно, лапу. Но оттого, как быстро все произошло, усомнилась в реальности произошедшего. Может, я схожу с ума?

Благодаря своей работе с оборотнями я не испугалась, но мне не хотелось оказаться застигнутой на месте преступления. Я долго разглядывала проулок.

Убежать и надеяться, что на меня не донесут? Или собраться с силами и проявить храбрость? Я еще немного подумала, вздохнула, усмиряя трясущиеся поджилки, и шагнула вперед.

Завернув в темный переулок, я тут же врезалась в голого Джошуа и, вскрикнув от удивления, попятилась, но он меня поймал.

— Ты в порядке? — он передвинул руку мне на талию, словно хотел удержать.

— В полном, — отрезала я, отталкивая его и отводя взгляд.

От мельком увиденного зрелища… ну, мои щеки запылали. Я не ожидала, что голый Джош окажется таким… впечатляющим.

Широкие плечи с огромными мускулами, плоский, восхитительный живот с кубиками пресса. Я уткнулась взглядом в землю, но ничем себе не помогла, потому как теперь видела мускулистое бедро и одну длинную босую ногу. Я отвернулась и уставилась в стену, ненавидя свое красное лицо.

— Что ты здесь делаешь?

— Работаю. Проверяю в округе несколько следов для клиента, который убежден, что его кто-то преследует. Он, разумеется, ошибается, но я все равно должен проверить. А что ты здесь делаешь, Мари?

— Вышла за Рэд Буллом, — ответила я, прибегая к помощи нашей истории. — Райдер попросила купить что-нибудь.

— Действительно? — в его голосе прозвучало веселье. — Поэтому твои волосы пахнут оливками и сыром Фета?

От удивления я подняла на него взгляд и коснулась своих темных кудряшек.

— Что?

— Оливки. Фета. Греческий салат, — Джош прикоснулся пальцем к своему носу и усмехнулся, выглядя взъерошенным, будто секунду назад встал с постели. Потом указал пальцем на переулок. — Ты ходила в ресторан?

— Нет, — я в защитном жесте прижала к груди сумочку и устремила взгляд на его красивое лицо, не осмеливаясь посмотреть ниже. Джош скрестил руки на груди, а это означало, что его остальное тело, ну… готово к работе. — Конечно нет. Просто у меня перерыв.

— Тогда почему ты крадешься по темному переулку и стараешься, чтобы тебя никто не увидел?

— Мне нравятся темные переулки, — продолжила я защищаться.

— Здесь опасно. Тебе следует вести себя осторожнее.

Угроза ограбления была наименьшей из моих проблем. Но мне приходилось хранить их в секрете.

— Отлично, — я повернулась и зашагала прочь. — Я ухожу.

— Мари, подожди, — окликнул он, и я услышала за спиной его шаги. Черт, черт! — Как ты меня отблагодаришь за молчание про твою тусовку с вампиром в рабочее время?

Я застыла на месте.

На сей раз в меня врезался он и, усмехнувшись, отошел в сторону. Но прежде я почувствовала на бедре его большую руку, пославшую по всему телу покалывание.

— Хочешь, я догадаюсь?

Я проигнорировала вопрос, обернулась и впилась в Джоша взглядом.

— Я не тусовалась с вампиром.

— От тебя пахнет греческой кухней. Ты знала, что рестораном "Константин" владеет вампир? Эта точка хорошо известна в Альянсе, как место их пропитания.

Я этого не знала и думала, что клиентам нравился ресторан из-за полумрака и уединенности. Почему раньше мне никто не сказал, кто его владелец?

— Итак, — Джош покачался на пятках. — Чего бы у тебя попросить за молчание?

— Ты меня шантажируешь? — я пронзила его возмущенным взглядом.

— Только ради информации, — пояснил он с легкой усмешкой, — скажи в кого из вампиров ты втюрилась, и я нем как рыба.

Я заколебалась.

Джош в ожидании скрестил на груди руки.

Criss [8] . Я не сводила взгляда с его лица. Он победил.

— Откуда мне знать, что тебе можно доверять?

Джош рассмеялся.

— Ты стоишь в переулке в опасной близости от голого оборотня вдвое больше тебя и все еще не уверена, можешь ли мне доверять?

Хороший довод.

— Ты не вдвое меня больше, — не удержалась я от возражения, — только в полтора.

Он приложил руку к груди, имитируя боль.