Как-то раз я поинтересовался, как зовут моих сестер и братьев, но он отказался удовлетворить мое любопытство. Никто из его отпрысков не знал о существовании других, и Вами хотел, чтобы так все и оставалось. Я спорил с ним, говорил: «Вдруг я заведу роман со сводной сестрой?» Он смеялся: «Может быть, уже завел!»

Мы сосредоточились на Николасе Хорняке. Эллен все еще не сообщила мне ничего по поводу Зиглера, из слепых инков и слова было не вытянуть, и мы не нашли ничего полезного в досье на Бретона Фурста. Ник был нашей целью. Вами предлагал также присмотреть за Присциллой, но я сказал, что сам ею займусь.

Мы собрали кучу газетных публикаций о Нике и прошерстили их в поисках намеков на скандал. Чистым его назвать было нельзя, но все его грешки ограничивались сексуальными выкрутасами, наркотиками и друзьями с сомнительным прошлым. Никаких признаков того, что он связан с убийством.

Тогда мы решили следить за ним повсюду. Вами ездил за Ником на своем мотоцикле, извещал меня о его местонахождении по мобильнику, и я подтягивался на велосипеде. Днем за ним следить было легко, поскольку большую часть дня он валялся в постели. Когда же поднимался, он направлялся в «Красную глотку» или другое заведение подобного рода, где попивал и играл в бильярд.

Ночью оказывалось сложнее. Ник метался между клубами, как бильярдный шар. Несколько раз мы его теряли, когда он брал такси или скрывался в толпе, но обычно нам удавалось обнаружить его снова. Когда он укладывался спать – дома или в гостинице, – один из нас отправлялся домой, чтобы немного отдохнуть, а второй продолжал караулить Ника.

После первой же ночи мы перестали делать записи и фотографировать, так как стало очевидно, что в этом нет смысла: Ник вращался в самых разных кругах и встречался с десятками людей. Мы не обращали внимания на его знакомых, если только кто-нибудь не вызывал особенный интерес.

Он не посещал никакие необычные места и мероприятия. Только пабы и клубы, вечеринки и оргии. Через четыре дня я понял: следить за Ником Хорняком бесполезно. Если он и связан с убийцами, они его держат на расстоянии вытянутой руки. Слежка за ним никуда нас не приведет.

Вами относился ко всему философски. Время, говорил он, великий распорядитель. Пока мы пасем Ника, у наших противников есть время обдумать планы, затосковать от безделья и проявить себя.

Тем не менее к концу недели он оставлял меня одного значительно чаще, чем составлял мне компанию. Сказал, что исследует альтернативные пути, но я думаю, что он соскучился по крови и использовал это время, чтобы потешить свою черную душу, – и чем меньше я об этом знал, тем лучше.

Я иногда созванивался с Присциллой, даже исхитрился пару раз заехать к ней на работу. Мы не вспоминали о вечере в моей квартире, когда мы с ней легко могли стать любовниками, зато обсуждали различные стороны нашей жизни – мечты, желания, бывших любовников и любовниц. Рано еще было утверждать это, но я чувствовал: что-то завязывается между мной и Присциллой. Я не знал, хорошо это или плохо, ведь ситуация и без того была довольно сложной, но я не мог ее контролировать, потому и пустил на самотек.

Эллен пригласила меня к себе в воскресенье днем. Я сообщил Вами по телефону, что не смогу следить за Ником, и объяснил почему.

– Моя бывшая сноха, – язвительно произнес он. – Надо бы мне поехать с тобой и представиться.

Я уже достаточно знал его, чтобы сообразить, что он шутит. Я спросил, сможет ли он последить за Ником сам, и он сказал, что сможет, но я понял, что он просто хочет меня подбодрить. Мне было наплевать. Я уже начал терять интерес к Нику Хорняку.

Эллен выглядела божественно: вся в белом, в волосах голубая лента. Когда-то мне нравилось расчесывать ее густые светлые локоны. Если бы меня спросили, о чем я больше всего жалею, потеряв ее, я бы сказал, что о тех утренних часах, когда, просыпаясь, видел ее волосы, рассыпавшиеся по подушке, и расчесывал их пальцами.

Она приготовила пиццу. Мы быстро расправились с едой, убрали тарелки в посудомоечную машину и перебрались на балкон. Эллен жила в прелестной квартире с видом на реку и в хорошую погоду всегда пользовалась балконом. Заметив на моем лице не сошедшие следы моего знакомства с типами из «Ку клукс клаба», она спросила, кто меня так разукрасил. Я наскоро что-то придумал. Когда закончил, Эллен сказала:

– А теперь Руди Зиглер. – Она достала из-под кресла папку. Лизнула кончик среднего пальца и перелистнула первую страницу. – Кстати, это его настоящее имя, не псевдоним.

– Я знаю.

Она сразу вспылила:

– Мог бы сказать. Я потратила массу времени, проверяя его корни.

– Прости.

– Ну, – фыркнула она, – ты, наверное, и все остальное знаешь. На учете в полиции не состоит, никогда не привлекался. Подает налоговые декларации исправно. Имеет небольшое состояние. Начал с малого, после смерти отца получил крошечное наследство, которым воспользовался, чтобы начать свой бизнес и обеспечить рекламу. Когда был моложе, работал в офисе пары компаний, но в основном почти вся его жизнь посвящена магии. Я пыталась выяснить, у кого он учился, но, похоже, он нахватался знаний из различных источников, в том числе у ярмарочных предсказателей. Никогда не был женат. Детей нет…