Он сидел, уперев локоть в колено, раздумывая над тем, как же сказать обо всем этом Люси. Вдруг он почувствовал, как мягкая ладонь легла ему на плечо и, обернувшись, увидел стоящую позади него дочь. Достаточно было взглянуть на ее бледное, испуганное лицо, что бы понять – Люси все слышала.

– Я ничего не могла поделать, – она ответила на недоумевающий взгляд отца. – Его голос гремел по всему дому. Ах, отец, отец, что же теперь мы будем делать?

– Ничего не бойся, – ответил он, прижимая ее к себе и ласково проводя своей широкой, натруженной ладонью по каштановым волосам дочери. – Как тебе кажется, ты не изменила свое решение начет этого малого?

В ответ она только всхлипнула и легонько пожала его руку.

– Нет, конечно, нет. Не хотел бы я услышать, что ты его разлюбила. Он славный парень и к тому же христианин, а, значит, гораздо лучше этих святош, несмотря на все их молитвы и проповеди. Завтра в Неваду отправляется еще одна партия старателей, и я найду способ ему передать, в какую беду мы попали. И если я, верно понял, этот парень примчится сюда быстрее телеграфной депеши.

Сквозь слезы Люси рассмеялась над таким сравнением.

– Он приедет и посоветует, как нам лучше быть. Но я боюсь за тебя, дорогой отец. О тех, кто осмелился нарушить приказ Пророка, рассказывают страшные вещи… с этими людьми обязательно случается что-нибудь ужасное.

– Но мы и не идем наперекор ему, – ответил ее отец. – А дальше видно будет. У нас впереди целый месяц. А потом нам лучше будет бежать из Юты.

– Покинуть Юту?!

– Похоже, так.

– Но как же быть с фермой?

– Постараемся что можно продать, а остальное – пусть пропадает. Сказать по правде, Люси, я уже давно об этом подумывал. Не могу я ни перед кем пресмыкаться, как здешний народ пресмыкается перед этим Пророком. Я свободный американец, и все это не по мне. Думаю, я слишком стар, что бы переучиваться. А если он начнет шататься вокруг нашей фермы, то может встретить хороший заряд картечи.

– Но они не дадут нам уехать! – попыталась возразить дочь.

– Дождемся приезда Джеферсона и все уладим. А ты пока ни о чем не беспокойся, девочка моя, а то у тебя опухнут глазки и мне попадет от твоего жениха. Не о чем беспокоиться, никакая опасность нам не грозит.

Джон Ферье уверенным тоном утешал ее, но она не могла не заметить, что этой ночью он тщательно запер все двери, а потом осторожно почистил и зарядил висевшее у него над кроватью старое, ржавое ружье.

На следующее утро после разговора с Пророком мормонов Джон Ферье отправился в Солт-Лейк-Сити. Разыскав своего знакомого, который отправлялся в горы Невады, он передал ему письмо для Джеферсона Хоупа. В нем Ферье написал о грозящей им опасности и просил, чтобы Джеферсон возвращался как можно быстрее. Отдав письмо, он успокоился, повеселел и отправился домой с легким сердцем.

Подъезжая к ферме, Джон удивился – к столбам ворот были привязаны две лошади. Едва он зашел в дом, как увидел непринужденно расположившихся в гостиной двоих молодых людей. Ферье оторопел. Один из гостей, с бледным, вытянутым лицом, развалился в кресле-качалке, положив ноги на камин. Другой, с бычьей шеей и мясистым, с грубыми чертами лицом стоял напротив окна и, засунув руки в карманы, насвистывал популярный гимн. Оба небрежно кивнули вошедшему Ферье и молодой человек, сидевший в кресле-качалке, первым начал разговор.

– Возможно, ты с нами не знаком, – произнес он. – Он – сын Старейшины Дреббера, а я – Джозеф Стенгерсон, который путешествовал в вами по пустыне, когда Господь протянул руку и привел вас к истинно верующим.

– Точно так же Он приведет к нам и все остальные народы, – произнес второй гнусавым голосом. – Он мелет медленно, но мелко.

Джон Ферье с неприязнью поклонился. Он предполагал, кто эти незваные гости.

– По совету своих отцов, – продолжал Стенгерсон, – мы пришли просить руки твоей дочери. Она должна выбрать одного из нас. Но у меня больше шансов стать мужем твоей дочери – у брата Дреббера семь жен, тогда как у меня всего лишь четыре.

– Как бы не так, брат Стенгерсон! – воскликнул второй. – Дело не в том, сколько у каждого из нас жен, а сколько мы сможем обеспечить. Мой отец отдал мне свои мельничные заводы, и я теперь очень богат.

– Но в будущем я стану более обеспеченным, – горячо воскликнул Стенгерсон. – Когда мой отец уйдет в царство Божье, мне по наследству перейдут его дубильная мастерская и кожевенный завод. И потом, я старше тебя и выше по положению.

– Пусть решает невеста, – возразил Дреббер-младший, усмехаясь своему отражению в зеркале. – Мы предоставим ей такое право.

Пока молодые люди похвалялись своими достоинствами, Джон Ферье, кипя от злости, молча стоял в дверях. Он горел желанием пройтись кнутом по спинам своих гостей.

– Взгляните-ка сюда, – произнес, наконец, Джон Ферье, шагнув им навстречу. – Вы придете только тогда, когда позволит моя дочь. Но до тех пор я не желаю видеть ваши рожи в своем доме.

Молодые мормоны смотрели на него в полном недоумении. По их понятиям, спор между двумя женихами из-за девушки делают большую честь не только самой невесте, но и ее отцу.