— А ты вспомни, как он лежал на рее, когда нас притащили на это треклятое страмослябское корыто, — оживился Хэхэльф. — Устроился там, как на кровати. Думаешь, нормальному человеку такое под силу?

— Ну и что, что демон? — слабо запротестовал Бэгли. — При чем тут моя кумафэга?

Хэхэльф вопросительно посмотрел на меня — дескать, что скажешь? Но я уже был готов к ответу.

— Мне трудно подолгу сохранять человеческий облик, — объяснил я. — А когда я принимаю свой обычный вид, я начинаю вести себя, как и полагается демону: сжигаю своим зловонным дыханием все, что под руку подвернется, пожираю живых людей, разрушаю их жилища и поднимаю бурю одним своим криком. Сейчас, когда я сижу с вами за столом в человеческом теле и все это рассказываю, самому страшно делается! Но когда я перестаю быть человеком, мне это начинает нравиться… И все бы ничего, но мое время в этой шкуре, — я похлопал себя по груди, — подходило к концу. Я рассказал об этом Хэхэльфу, а он в ответ расписал мне, какое замечательное место этот ваш остров Халндойн, и попросил меня не устраивать тут всю эту комедию с пожиранием заживо. Надо отдать ему должное, он меня убедил! Но я ничего не мог поделать: еще несколько дней, и я бы принял свой нормальный вид, а тогда уговоры Хэхэльфа стали бы мне до фени, сам понимаешь! Был только один выход: съесть твою кумафэгу и немного поколдовать. Теперь я останусь обычным человеком аж до конца года, так что все в порядке.

— И тебе понадобилось сожрать все, что было в сундуке? — простонал Бэгли.

— Этого едва хватило, — с достоинством промолвил я. — Если бы не Хэхэльф с его знанием бунабских заклинаний, вообще ничего не вышло бы!

— Хэхэльф, ты дурак, — несчастным голосом сказал Бэгли. — Дешевле было бы его убить, тебе не кажется?

— Спасибо на добром слове! — огрызнулся я.

— Убить того, кто освободил меня из страмослябского плена?! — возмутился Хэхэльф. — Ну, знаешь… Я иначе воспитан!

— Ты меня разорил! — упавшим голосом сказал Бэгли. — Вы меня разорили. Ты и твой проклятый демон. Я разорен! — Кажется, у него просто не осталось сил сердиться, теперь парень мог только скорбеть о своем внезапно утраченном богатстве.

— Ну уж так и разорен! — ухмыльнулся Хэхэльф. — Только не говори мне, что покупал кумафэгу по настоящей цене у гархнаргских купцов, все равно не поверю: у тебя таких денег в жизни не было. Даже если бы все богачи Койдо собрали все свои деньги, вы вряд ли набрали бы нужную сумму. Признайся, Бэгли: ты же просто выменял это сокровище у какого-нибудь пьяного пирата. Да хоть у того же Плюхая в прошлый его приезд на Халндойн! Что ты дал ему взамен? Бочку вина? Две? Даже если три, не думаю, что ты действительно разорился!

Бэгли молчал, угрюмо уставившись на свою кружку. У него был вид человека, твердо решившего повеситься при первой же возможности.

— В общем так, родич. Если хочешь, можешь забыть, что сегодня я избавил тебя от пожизненного рабства в Страмодубах, — подытожил Хэхэльф. — Вообще-то за такие вещи полагается говорить «спасибо», но я понимаю, что говорить «спасибо» тебе сейчас не хочется. И не надо, обойдусь! К этому доброму делу я готов присовокупить десять бочек самого лучшего сибельтуунгского вина. Пришлю их тебе с попутным кораблем еще до конца года. Больше ты от меня ничего не получишь. А если сунешься с жалобой на Совет Старейшин, сам знаешь, чем это закончится. Они поклонятся мне в ноги за спасение острова от демона, а тебя обяжут сделать мне дорогой подарок — за избавление от плена. А потом, чего доброго, изберут меня одним из членов Совета. Хоть и молод я еще, а все-таки мне весь Халндойн жизнью обязан!

— Эти мне наши законники! — скрипнул зубами Бэгли.

— Уж какие есть, — строго ответствовал Хэхэльф. — Думаешь, было бы лучше, если бы мы завели себе Ванда, Рандана, Эстёра и дюжину голодных Пронтов, как у наших соседей из Земли Нао? Ну и сидел бы ты сейчас в цакке за свою черную неблагодарность! Пошли, Ронхул Маггот. Дадим хорошему человеку спокойно напиться с горя!

Мы оставили беднягу Бэгли в полном одиночестве и отправились в трактир на другой стороне улицы, который отличался от первого только тем, что в нем не было сердитых Хэхэльфовых кузенов.

— Ох, лихо ты врешь, Ронхул! — восхищенно сказал Хэхэльф, когда мы удобно устроились за большим столом и заказали себе — я завтрак, а Хэхэльф, который, как всегда, успел позавтракать еще на рассвете, обед.

— Это еще что! — отмахнулся я. — Знал бы ты, что приходилось выслушивать моей бедной мамочке, когда она решала, что имеет полное право выяснить, где ее единственного сына черти носили…

— Я-то думал, что сделаю удивленное лицо и упрусь. Дескать, знать не знаю никакой кумафэги, делайте со мной, что хотите… — объяснил Хэхэльф. — Кто же мог подумать, что Бэгли видел, как этот дурень пират полез спать в его сундук!

— Ничего, выкрутились же как-то! — улыбнулся я. — А вообще гады мы с тобой, конечно… На твоего родича смотреть жалко!

— Ничего, — отмахнулся Хэхэльф. — Сколько Бэгли за свою жизнь украл, нам с тобой и не снилось! Он еще с меня за проезд до Земли Нао втрое против обычного содрал, по-родственному…

— Ну если так, моя совесть чиста! — с облегчением сказал я. — А что это за «гархнаргские купцы», у которых якобы можно купить кумафэгу? Откуда они? Тоже из Земли Нао?

— Да уж, таким несведущим может быть либо безголовый хурмангара, либо демон! — расхохотался Хэхэльф. — Гархнарги в Земле Нао! Ох, Ронхул, ты сам не понимаешь, что брякнул!

— Не понимаю, — сдержанно согласился я. — Но верю на слово, что это действительно смешно.

— Не обижайся, — сквозь смех простонал он. — Просто я тут же представил себе этих нарядных желтолицых лентяев в замке какого-нибудь альганца… Гархнарги живут на Угане, Ронхул. Это не просто далекая страна, это — далекая страна на другом материке. В наши края они редко заплывают, поскольку гархнаргские моряки почти так же ленивы и склонны поразмыслить о бренности бытия, разлегшись на траве во дворе собственного дома, как и их пухлозадые правители… Поэтому кумафэга у нас так дорога. У самих-то гархнаргов ее куда больше, чем требуется, так что они даже кормят ею своих чудных зверей, а вот возить ее продавать ленятся. Разве что когда совсем безденежье одолеет…