— Корми на здоровье, — согласился Хэхэльф. И восхищенно добавил: — Ишь, чего творится!

В результате переговоров я стал обладателем здоровенного овоща, такого же полосатого, как спинки проголодавшихся рыбок, да еще и покрытого разноцветными круглыми наростами, красными, розовыми и желтыми, и отправился на корму. Рыбки восторженно заверещали и начали толкаться.

— Тише, тише, — строго сказал я. — Всем хватит!

Я взял нож и отрезал несколько маленьких кусочков полосатого овоща.

— Сначала плодики! — потребовали рыбки.

— Ладно, — миролюбиво согласился я и бросил им один из круглых плодов. — Между прочим, мой друг утверждает, что вы не умеете говорить.

— Это кто еще не умеет! — с набитым ртом пробурчала одна из рыбок.

— Просто вы не умеете слушать, — добавила другая.

— Люди вообще очень глупые создания, — ядовито заметил третья и поспешно добавила: — Но ты не такой. Ты все понимаешь, и ты добрый. Дай еще кусочек!

— Подлизываешься! — вздохнул я, бросая им очередной плодик, красный, как помидор.

— Подлизываюсь, — согласилась рыбка. — К человеку с фафудой в руках кто хочешь будет подлизываться.

После того как рыбки съели все плодики и почти половину полосатого ствола, они вежливо сказали мне «спасибо».

— А песенку споете? — с надеждой спросил я.

— Ладно, — снисходительно согласились рыбки. И потребовали: — Ты фафуду-то прибереги до вечера! Нам же еще и ужинать надо!

— Вот обжоры! — ворчливо сказал кусок овоща, который я держал в руках.

Вот тут я перепугался по-настоящему и уронил полосатое лакомство в море.

— Было бы чего пугаться! — укоризненно сказал овощ, покачиваясь на волнах.

— Какой ты неловкий! — наперебой защебетали рыбки. — Это получается, сейчас мы должны давиться, чтобы добро не пропало, а вечером ничего не будет?!

— Вечером он вам еще чего-нибудь найдет, не переживайте, — раздался рассудительный негромкий бас. — Уж я-то знаю, у них там еще много запасов…

Только минуту спустя я понял, что это говорит моя собственная дорожная сумка. Я запаниковал и бросился искать Хэхэльфа.

— Теперь со мной все разговаривают! — пожаловался я ему. — Пока говорили только рыбки, это было очень даже мило. Но когда к беседе присоединились недоеденная фафуда и моя сумка…

— Ну и чего ты переполошился? — удивился Хэхэльф. — Они ведь ничего плохого не делают, только разговаривают. Это же так интересно! Когда еще ты узнаешь, что думает о тебе твоя дорожная сумка… Впрочем, я уверен, она тебя совершенно не уважает!

— Почему это? — обиделся я.

— Она знает, что ты пренебрег моими советами и взял с собой слишком мало теплых вещей, всего одну пару обуви и ни одного одеяла, кроме своей нежно любимой серой тряпочки, которую тебе всучили эти пройдохи Урги, — объяснил Хэхэльф. Он говорил в точности как заботливая бабушка, снаряжающая любимого внука в туристический поход.

— Слушай, смех смехом, но так и рехнуться можно! — пожаловался я. — Сейчас со мной еще твой корабль начнет разговаривать…

— Очень надо! О чем с тобой можно разговаривать? — тут же насмешливо сказал хрипловатый мальчишеский тенорок.

Я поежился.

— Не бери в голову, Ронхул, — посоветовал Хэхэльф. — Это просто новое развлечение. К тому же это не будет продолжаться вечно… Извини, дружище, у меня столько дел!

— Ладно, тогда пойду пообщаюсь с рыбами, — вздохнул я. — Кстати, ты знаешь, что у твоего «Чинки» голос, как у подростка?

— Это нормально: он у меня довольно новый, — согласился Хэхэльф. — Его построили всего-то лет пять назад…

Я вернулся на корму и до вечера слушал пение полосатых рыбок. Впрочем, мои ботинки сварливо говорили, что им неинтересно слушать песни без слов, да и волшебное одеяло Ургов то и дело отвлекало меня от концерта: оно вдруг начало рассказывать анекдоты — все как один бородатые и не смешные, к моему величайшему сожалению…

Труднее всего оказалось заснуть. Попробуйте подманить Морфея, когда ваша подушка спорит с одеялом о смысле жизни, штаны ворчливо кидают в них цитаты из Екклезиаста, а корабельная мачта растерянно переспрашивает всех: «Что вы сказали?» Впрочем, на рассвете я все-таки уснул, донельзя утомленный всеобщей говорливостью.

А утром все было как прежде, если не считать того факта, что стайка полосатых рыбок по-прежнему следовала за нашим кораблем. Они молчали, но я совершенно точно знал, что рыбки рассчитывают на продолжение вчерашней кормежки.

Хэхэльф с удовольствием пожертвовал на кормление рыбок всю взятую из дома фафуду. Мои новые приятели честно отработали кормежку: их тоненькие голоса выводили мелодию за мелодией, и каждая новая была лучше прежних. Команда Хэхэльфа бродила по кораблю с блаженными физиономиями: от них я узнал, что рыбки бэплэ очень редко радуют мореходов своим сладкозвучным пением. Еще реже они собираются в большие стайки и поют хором, поэтому такое событие издавна считается добрейшей из примет.