В спальне действительно было темно. Пахнуло запахами женского обиталища, смешанными с дурманящим настоем цветов. Тлеющий ночник высвечивал правый угол все с тем же страшным распятием.

Ирина оторвалась от Сергея и легла на кровать, почти совсем погрузившись в темноту — смутно белеющий силуэт, едва очерченный ночником. И все окружающее, и ее леденящие, страстные признания стали уже не важны.

Сергей на миг отвернулся, бросая на стул одежду. Потом, дрожа от нетерпения, опустился на кровать рядом с Ириной, чувствуя ее нежное тепло. Впившись в полураскрытые, ждущие губы, застонал от наслаждения. Его рука проползла по плечу девушки, задержалась на миг на холмике груди и нежно пошла ниже… ниже… И наткнулась на напряженный член.

Вскрикнув, Сергей соскочил с кровати и метнулся к двери, шаря по стене в поисках выключателя. Яркий свет озарил комнатушку. Это оказалась не спальня, а нечто вроде кладовой. С потолка свисали гирлянды паутины. На грубых дощатых полках тянулись ряды пыльных банок. Совсем неуместными на заваленном мусором полу выглядели два стула и кровать с белоснежной простыней.

На простыне, запрокинув голову, лежал голый Павел и, закатив глаза, протягивал к Сергею руки.

— Сергей, — противно кривя губы, простонал Павел, — миленький ты мой… Ты же хочешь, хочешь меня, я вижу… Я тоже хочу… чтобы ты…

Сергей шагнул к стулу, на котором валялась его одежда, но тут же отпрянул. Рука Павла на мгновение нырнула под подушку и в ней заблестел стилет. Тот самый, что Сергей видел на кухне у Ирины. И страстный, прерывистый шепот:

— Возьми… Только один удар, а потом можешь делать со мной, что хочешь… Я так хочу умереть… под тобой…

Павел бормотал что-то еще, но Сергей не слушал. Он не помнил, как натянул одежду. Казавшийся бесконечным коридор подставлял под ноги неровные половицы. Паутина цеплялась за волосы и одежду, но тут же рвалась с громким треском. А сзади настигал и безжалостно бил в спину леденящий двойной хохот: Павла и Ирины.

Запнувшись о порог, Сергей пролетел прихожую, ударился в дверь и полетел в черную ночь, не испорченную ни одним огоньком.

Я сошел с ума, я сошел с ума — в такт бегущим ногам, я сошел с ума…

Ночная улица пустынна. Шорох листьев на ветру. Темнота и холод. И нечем дышать. В груди огонь. И только подгоняет намеченный ритм: быст-рей, быст-рей, быст-рей…

Сергей с трудом заставил себя остановиться. Грудь ходила ходуном, из глаз текли слезы. Никогда еще он не бегал так отчаянно. Впереди вырисовывалось темное пятно здания. Улицу опять перегораживал дом, на этот раз громадный, длинный, многоэтажный. Ни одного огонька, но это и не удивительно. По расчетам Сергея, должен вот-вот наступить рассвет.

Вид дома почему-то заставил отступить пережитые страхи на второй план. Сергей подошел ближе, не спеша, восстанавливая дыхание. Дом выглядел надежным и современным. Он никак не сочетался с только что пережитыми Сергеем ужасами. Он отрицал их.

Сергей остановился напротив темного подъезда с распахнутой дверью и попытался привести мысли в порядок. Ну, что такого особенного случилось? Банда фанатиков решила отомстить за сорванный сеанс спиритизма и начала гонять его по всяким тупикам, пугая средневековой атрибутикой. Сергей даже усмехнулся при этой мысли. Теперь он не мог понять, почему вдруг так испугался. Ну, мрачный домишко, куда его заманили. Но ничего же сверхъестественного там не происходило. Стилет, мясо в шкафу… Детские штучки! Вот только Ирина…

Это была не Ирина! — вспыхнуло в голове. Ирина просто не могла говорить такое, вести себя так… Двойник? Невозможно! Никто из этой гоп-компании не знал про Ирину, даже Виктор, а если бы и знали, где им взять двойника?..

Меня чем-то опоили, услужливо возникла рациональная мысль, чем-то одурманили, и галлюцинации перемешались с действительностью. Никакой Ирины там не было. Поганец Павел или кто-то из девок играл ее роль, остальное дополнило одурманенное воображение, и…

В темноте раздались громкие шаги. Сердце дало сбой, все здравые объяснения мигом испарились. Топот ног то ли множился эхом, то ли преследователей была целая толпа.

Похолодев от ужаса, Сергей рванулся в темный подъезд, запнулся о ступеньку, но успел ухватиться за перила. Мигом взлетел на третий этаж, перепрыгивая в темноте ступеньки и запинаясь.

Из приоткрытой двери квартиры на площадку падала тусклая полоска света.

Гулкий топот поднимался снизу. Сергей метнулся к полоске, захлопнул за собой дверь — явственно щелкнул английский замок — и привалился к ней спиной, тяжело дыша.

Он еще не думал, как будет объясняться с хозяевами квартиры, когда из комнаты раздался голос, знакомый голос, томно протянувший:

— Кто там?

В коридоре вспыхнул свет. Сергей уставился на стоящую в дверях комнаты пухленькую Аду. В синем просторном платье до щиколоток, она щурила заспанные, неподкрашенные глаза, потом заулыбалась.

— Сере-ежа! — радостно протянула она. — Как мило, что ты зашел. Раздевайся скорей, ты очень кстати.

Оторопевший Сергей снял плащ и повесил на крючок в виде львиной головы с приоткрытой пастью.

— Ты, наверное, хочешь вымыть руки. Вот ванная. — Ада взяла его за рукав, зажгла в ванной свет, показала полотенце и буквально втолкнула Сергея внутрь. — А я пока ужинать соберу.