— Короче, не спеши. Как понял?

— Фёкла… Максимовна, понял вас. Хлеб принести через пятнадцать минут.

— Верно, а теперь испарись! Живо!

Нинка хрюкнула в стакан с компотом, когда Василёк уныло побрел прочь:

— За что ты его так, болезная? Сохнет ведь!

— Пусть сохнет, только не на моем газоне, — отрезала девушка, ощутимо передернувшись.

— Понятно. У нас осталось тринадцать минут на сплетни о третьем ура. — деловито закивала Нинка. — Ведь сбежишь потом?

— А то. Значит так, меня вызвал директор — пойду на ковер сразу после обеда.

— Звучит мрачновато, — хихикнула Нинка, — какое же это ура?

— Ну так, тебе бы мои проблемы! Слушай, может мне его нафиг очаровать, а? Вон, старшеклассники через одного по мне сохнут. Глядишь и…? Как он тебе? Имею ввиду — как мужик?

— Пфф, ты чего, Стебелёк? Мне от своего бы отбиться!

— Отставить твоего. Мы сейчас о моей судьбе.

— Ну ладно. Тебе вообще-то в голову твою дурью приходило, что очаровывать нужно только в случае, если мужчина тебе по-настоящему нравится?

Стебелек поморщилась и пожала плечом.

— Да не знаю я, кто мне нравится. Я даже не уверена, что любовь вообще существует. Но не век же в девках сидеть. Так лучше кто-то типа директора, а не соплячок старшеклассник. Ну, скажешь ты, как он тебе? Ты же уже в этом профи.

— Чегоооо? — протянула Нинка, — в чем это я профи?

— Да в сексе же, балда! Ну как он? По-твоему?

— Василёк? Симпатяжка.

Фекла сверкнула глазами и застонала, картинно и выразительно:

— Я про Егора!

Мелкая глотнула компота и с жалостью глянула на подругу:

— Не, не вариант. Ты смотри, он уже… Сколько ему кстати?

— Пятьдесят один… с половиной, — выдала Фекла. — А что?

— Хм, называешь Егором, знаешь возраст… Эй, ты что, уже все решила? Признавайся!

Только сейчас Нинка заметила, что лицо подруги горит лихорадочным румянцем.

— А хоть бы и так. Мне тоже много чего хочется, не только вам с Нах-Нахом. Да и другим всяким.

— Но с ним-то зачем?

— Ну, смотри. Мужик он крутой, — стала загибать пальцы Стебелек на полном серьезе. — Второе — ты видела хоть грамм жира на его теле, а? Сплошные мускулы, молодой позавидует!

— Стоп! Охренела? — Нинка для выразительности покрутила пальцем у виска. — Где я его тело рассматривать буду?

— Нууу…

— Колись, подглядывала?

— Да я не специально, — густо покраснела девушка. И быстро, словно боясь передумать, затараторила. — Проснулась рано, четырех не было, ну и пошла искупаться в бассейн. Двери закрыты, дневальных решила не будить, так выползла через крышу, ну и к бассейну. А там он. Без ничего.

— Вообще?

Смущенный неуверенный кивок.

— И не засек?

— Да я дышать боялась, притворилась веточкой. И прямо не смотрела, на визоры писала.

— Ну, ты дура! Посмотреть дашь?

— Облезешь! — сверкнула глазами Стебелек. — Лучше скажи, как это мужику предложить?

— Может тебе с Нах-Нахом поговорить? — ужаснулась Нинка. — Откуда мне-то знать? Надо по обстоятельствам.

Она еще раз пристально поглядела на подругу и медленно покачала головой:

— Чо, так понравился? А чего вообще вызывает? В смысле чувства, там, желания?

Стебелек открыла было рот, закрыла, потом все-таки сказала:

— Да блин, подрались тут двое из-за меня. А я чего, виновата что ли? Я им даже не улыбалась ни разу! Не, скажи какая засада! Когда надо — никого, а если нафиг не нужны, так целый рой!

Нинка вдруг фыркнула и принялась хохотать, даже за живот ухватилась. Так их и застал Федька — красную и возмущенную Стебелька и Ниночку сгибающуюся от смеха.

— Нин, нам, пора. Ну помнишь? — осторожно спросил парень.

— Да, — Мелкая вдруг резко прекратила смеяться, поднялась и схватила пустую тарелку и стакан. Глянула на подругу и вкрадчиво поинтересовалась: — А почему тебе парни вдруг стали нафиг не нужны, Фёклушка? Вот ответишь на этот вопрос и жить станет проще.

С этим она оставила подругу на Василька, материализовавшегося с полной тарелкой хлеба.

— А чего тут сложного? — хмыкнул Нах-Нах, когда они с Мелкой выходили из столовой, — тоже мне вопрос! Втрескалась наша Стебель по самые уши.