Помощник президента по национальной безопасности Юрий Батурин взял несколько карт этого района и по очереди приглашал к себе главного пограничника, главного военного, главного контрразведчика, главного милиционера и просил каждого на своем экземпляре карты показать маршрут, по которому, по данным его ведомства, шла группа Басаева.

Естественно, оказалось, что все они нарисовали разные маршруты. И у каждого маршрут басаевской группы проходил так, что был вне зоны его ответственности. Потом Батурйн все эти карты положил на стол президенту. За этим последовали отставки силовых министров.

На переговорах в Грозном чеченскую сторону представлял Шамиль Басаев, доказавший, что бывают времена, когда винтовка действительно рождает власть...

Когда Басаев возвращался из Буденновска, всю ночь над его автобусами, в которых было много заложников, кружили вертолеты «Ми-24» из Буденновского вертолетного полка. Был момент, когда вертолеты развернулись и на небольшой высоте стали кружить над степью. Стало ясно, что они готовы уничтожить ракетами автобусы. В какой-то момент Шамилю Басаеву и его боевикам стало страшно. Но приказа открыть огонь вертолетчики не получили.

Вадим Печенев пересказывал мне разговор с министром по делам национальностей и региональной политике Николаем Егоровым, который пытался влиять на ход дел в Буденновске. Егоров считал, что не надо было вступать с террористами в переговоры, нельзя было с миром отпускать Басаева назад, их надо было уничтожить. Если бы их остановили, больше таких попыток уже не было бы.

Николай Егоров был сторонником силовых методов, которые возьмут на вооружение во второй чеченской войне. Но в 1995 году российское общество желало переговоров, а не крови.

Ельцин крайне болезненно воспринял события в Буденновске. Он еще не знал, каким эхом это отзовется в декабре на выборах в Государственную думу, но видел, что доверие к нему в стране опустилось до ничтожно малых величин. Нетрудно было понять, какие настроения царят за толщей кремлевских стен, что там обсуждается в тиши кремлевских коридоров и тщательно охраняемых кабинетов.

После буденновских событий Аркадия Вольского попросили предложить Дудаеву вместе с семьей уехать за границу. Его готова была принять Иордания. Выделили самолет и деньги. Но Дудаев отказался, горько сказал Вольскому:

— Я был о вас лучшего мнения. Не думал, что вы мне предложите бежать отсюда. Я советский генерал. Если умру, то умру здесь...

Именно в те дни Государственная дума выразила недоверие правительству, то есть предложила президенту избавиться от такого правительства.

Правительство оказалось в подвешенном положении — по конституции после второго вотума недоверия президент должен или отправить правительство в отставку, или распустить Думу. Правительство не захотело ждать, а внесло в Думу проект закона о доверии себе.

Ситуация изменилась:, теперь депутатам от оппозиции надо было срочно решать, чего они хотят. Если они голосуют против правительства, президент тут же распускает Думу, а это плохо для оппозиции — легче готовиться к выборам, располагая всеми возможностями думского аппарата.

Лидер фракции «Выбор России» Гайдар встретился с Черномырдиным и Ельциным и нашел формулу: Дума еще раз ставит вопрос о вотуме недоверия, но необходимое число голосов не набирается. Так и произошло. Оппозиция предпочла оказаться в глупом положении, чем лишаться думских возможностей...

Но если бы Дума вдруг пожелала настоять на своем, то ничего страшного бы не произошло. Президент бы ее распустил, и избирательная кампания началась раньше, чем предполагалось. Стало ясно, что это все не беда. Настоящая беда — это война в Чечне.

К тому времени война шла больше полугода, а все казалось, что она где-то далеко. Захват заложников в Буденновске показал, что война очень близко, что ее пламя может опалить любого из нас. Сначала всех интересовали детали: каким образом Шамиль Басаев и его боевики беспрепятственно проникли в город? Почему наши спецслужбы не смогли им помешать?·

И лишь немногие уже поняли одну очень неприятную истину. Жестокая акция в Буденновске была первым действием в террористической войне, которая объявлена России.

А мировой опыт показывает, что террористы — если они действительно готовы погибать за свое дело — часто добиваются своего. Продолжение чеченской войны отныне означало не только все новые и новые похоронки с фронта, но и гибель людей в городах России, далеко отстоящих от Чечни.

Полгода боевые действия не велись. Они возобновились после того, как пытались убить представителя президента Олега Лобова и тяжело ранили командующего Объединенной группировкой федеральных сил генерала Анатолия Романова.