Осеннее солнце покатилось к закату, и толпа людей, от мала до велика, потянулась к лесной поляне, где уже был заготовлен хворост для костров, установлены столы и лавки. Всадники нетерпеливо гарцуют перед скачками. Зрители сдержано гомонят, оценивая скакунов и их возможности.

Данила Савич видел, что Юсуф готовил коня. «Неужели он собирается участвовать в скачках? Ему там не поздоровиться, опасную игру он затеял. А если … — От такой догадки у воеводы перехватило дыхание, на лбу выступили капли пота, неприятный холодок пробежал по спине. — Все еще можно предотвратить. Но кто сказал, что он хочет похитить Анну? Ее и князя хорошо охраняют. Как это ему удастся? Нет, этого не может быть!» Данила Савич успокоился, но приготовил ответы на многие вопросы, которые могут задать ему, если его подозрения подтвердятся.…

Савич смотрел на кавалькаду всадников, которые в скачке стремились к первенству, но Юсуфа там не находил. Опустилась тихая осенняя ночь, звезды по-летнему высыпали на небосвод, чтобы поглазеть на забавы русичей. Пылающие костры освещали гуляющий народ.

Люди находили развлечения по состоянию души. Вот молодежь затеяла игру в ручеек. В этой игре юноши и девушки становятся пара за парой, подняв сомкнутые руки, образуют русло «ручья». Беспарный юноша проходит под поднятыми руками пар, выбирая себе девушку, которая оставляет прежнего партнера одного. Если парень не понравился девушке, они проходят по руслу «ручейка» и становятся впереди первой пары. Оставшись без девушки, юноша вынужден искать себе другую избранницу.

Игра заканчивается тем, что девушки, выждав, когда их выберут желанные юноши, убегают с ними. Прыгнуть через пылающий костер не каждый способен, но кто же оробеет, если тебя выбрала желанная красавица.

Песни, в которых воспевается жизнь, любовь, хвала труду и хлебу, звучат отовсюду.

Столы ломятся от вкусных яств, но главное угощение — это пироги и куличи, которые считаются символом жизни и благополучия. Ефросинья переплясала всех и просит к себе в круг партнеров. Она душа танцев, ее задор вовлекает в круг, заставляет кружиться, забыв на время о бедах и неприятностях.

Князя Василко и Анну охраняют Гаврила и Терентий. Терентий рядом с князем, а Гаврила и его помощники высматривают в толпе неблагонадежных людей. Увидев Тули с русской девушкой, он подозвал его.

— Не боишься, что тебя опять побьют?

— Пусть только попробуют! — девушка, сжав кулаки, погрозила кому-то в темноту.

— Конечно с такой охраной, которая не испугалась самого хана, нечего бояться, — улыбнулся начальник тайного приказа, — можете спокойно жить в своем новом доме, более вас никто не тронет.

— Есе как тронет! — Тули говорил с легким укором.

— Почему ты так говоришь?

— В лесоцке я видел музыка, сто меня била.

— Куда он пошел? — Гаврила понял, что Тули говорит о Ведуне.

— Та сторона! — Тули указал в направлении князя.

Василко и Анна в самой гуще событий, они отведали вино и куличи, любуясь танцами, хлопали в ладоши. У Анны вдруг закружилась голова, ее затошнило. Чтобы не беспокоить Василко, она сказала ему:

— Я подойду к маме, она совсем одна.

— Возьми с собой охрану.

— Я здесь, я совсем рядом!

Анна подошла к одинокой Стряпухе с жалобой:

— Мама, меня тошнит и голова кружится. Видимо, что-то нехорошее съела.

Стряпуха не успела ответить, как новый приступ тошноты вынудил их отойти в сторону. Анну мутило, она предложила Стряпухе:

— Мама, пойдем домой.

— Надо сказать Василко.

— Я боюсь одна оставаться, а идти туда, сама понимаешь, не могу. Идем домой, оттуда к Василко пришлем слугу. Поддерживая друг друга, они пошли по тропинке.

При очередном приступе Стряпуха попыталась, при свете звезд, рассмотреть лицо дочери.

— До сегодняшнего вечера, я сомневалась, девонька моя, но сейчас скажу тебе — родишь ты Василко наследника.

Ответить Анна не успела. На празднике, смолкла музыка, слышались тревожные крики, но разобрать слов им не удалось.

Гаврила подошел к Терентию и сообщил, что Ведун где-то поблизости:

— Будь настороже. От него можно ждать чего угодно. Тем более недоброжелателей прибавилось. Я пойду, приведу сюда еще людей. Усилим охрану.

Обеспокоенный начальник приказа спешил, но… Терентий кожей почувствовал опасность, оглянулся и увидел спущенную тетиву лука. Он со всей силы ударил Василко в плечо, но это следовало сделать мгновением раньше, стрела вонзилась в тело князя. Всеобщий переполох прекратил праздник, всем хотелось помочь. Подоспевший Гаврила, сломав стрелу, извлек ее. Опытный Савич, как мог, останавливал кровь. Василко был без сознания.

— Если бы ты его не толкнул, он был бы уже мертв. — Воевода хмуро подбодрил растерянного Терентия