Наши пограничники приняли нас очень приветливо. Место здесь живописное. Медведи и кабаны сходят к заставе с лесистых хребтов, встречаются иногда и тигры, взятые под охрану закона.

— Что же, при встречах лапу подают в знак благодарности?

Пограничники смеются:

— С ними легче, чем с нарушителями.

Здесь много дикого винограда, и все еще стоит лето: бархатное дерево — действительно с бархатистой на ощупь серой корой, из которой делают пробки, лапчатые клены, маньчжурский большелистый орех зеленехоньки, — совсем не тронуты желтизной.

Вернувшись в Хабаровск на катере, ходим по улицам и паркам, осматриваем стадион. Это колоссальное сооружение, целый спортивный комплекс с чудесными аллеями, цветниками, плавательным бассейном, — все на площади, отвоеванной горожанами у Амура: миллионы кубометров насыпной земли! С этим можно сравнить, пожалуй, лишь Ленинский промысел в Баку, также с бою взятый у моря.

В Хабаровске мы прожили только три дня. Аэропорт. Посадка в ИЛ-18. И вскоре под крылом самолета в разрывах туч засверкали морские волны, а потом пошли сплошь лесистые хмурые горы, плюшево-зеленые пади, извилистые речки, и наконец в просторной долине возникли кварталы белых высоких домов — Южно-Сахалинск. Перед нами земля былой скорби и нынешней гордости русской!

Южно-Сахалинск весь отстроен заново на месте, захламленном раньше серыми японскими времянками. Необыкновенно хорошо выглядят его светлые улицы с высоты ближних перевалов или со спортивной базы «Горный воздух» на сопке Российской. Горы здесь даже в солнечные дни окутаны легкой синеватой дымкой (сказывается влажность морского климата), и молодой город лежит в голубой раковине долины, как белая жемчужина.

Чудесны по своему сказочному интерьеру и тепло уютны коттеджи в «Горном воздухе», уже известном международными лыжными состязаниями по прыжкам с трамплина. Все тут устроено на радость людям, даже прогулки или поездки по дорогам, где на каждом повороте открываются изумительные виды.

Склоны сопок одеты низкорослым тисом, шубами кедрового стланика, пушистыми лиственницами и, словно подкуренными дымком, белорукими березами, кроны которых на вершинах гор перевиты, перепутаны самым причудливым образом. На переднем крае растет, принимая на себя удары свирепых тайфунов, русская береза, может быть, занесенная сюда первыми нашими землепроходцами. Странно подружилась она здесь с тропическим карликовым бамбучком, покрывающим светлым ковровым настилом все сахалинские порубки, обочины дорог, просеки, выструганные лавинами частых зимой снежных обвалов.

Там, где эти просеки пробиты в лиственничных и хвойных лесах и покрыты бамбуком да порослью молодого чернолесья, кажется, будто невиданные водопады, блекло-зеленые, лиловые, красно-желтые, льются с гор среди темной хвои. Ели… Таких дивных елей нет, пожалуй, нигде. В наших подмосковных еловых лесах понизу таращится сквозная чащоба отмерших ветвей, сухих и колких; здесь же мощно высятся гладкие светло-серые стволы, накрытые сплошным непроницаемым навесом живой хвои. Чем ярче развернется, словно на параде, целый косогор, охваченный полыханием рябины и осинников, тем торжественнее поднимется из глубины ущелья величавый густохвойный ельник, зеленый до черноты, но сверху отливающий серебром сизого бархата. Тяжелые его лапы хочется трогать и гладить, такие они мягкие с виду. А там шелково блестит темная хвойка стройных пихт, лесины которых точно из чугуна отлиты.

В долинах речек, обильных рыбою, поражают взгляд чудовищные лопухи. Среди них чувствуешь себя как во сне: стебли толщиною в руку, а вскинутые высоко над головой одинокие листья больше метра в диаметре. Каждый годится вместо зонтика. Сказочник Андерсен и тот растерялся бы.

Японцы тут ничего доброго не сделали, хищнически хозяйничая на чужой земле. Остались после их ухода в 1945 году развалюхи-фанзы да кое-где серые (имитация под камень) крупные постройки из фанеры. Теперь дороги, поселки, заводы, дома отдыха строятся заново.

В санатории «Сахалин» под горой Джамбул мы провели незабываемый день. Очень хороши застекленные веранды этого санатория, полные света и солнца. Масса цветов, то вьющихся по ширмочкам, то зеленеющих в кадках и керамике. Глаз не оторвешь от пейзажей в пролетах окон, прорезанных от пола до потолка в конце коридоров и в холлах. Очаровательны декоративные скалы и настоящие ручьи-водопады на нижней веранде.

Здесь лечение климатом (сон, отдых на воздухе) и мышьяковистой минеральной водой, единственной по своему составу в Союзе. Лечат ею сердечно-сосудистые и нервные заболевания. Есть грязелечение, физиотерапия. Очень уютны комнаты для больных и залы отдыха.

Города, поселки и заводы на острове строит, как и везде, молодежь.

Мы пишем о молодых стихи и романы. Называем их надеждой народа. Говорим: «Счастливые вы, все у вас впереди». А молодые смотрят иногда скучающим или тревожным взором, не ценя и не замечая своей молодости, как не замечают и не ценят своего здоровья крепкие люди, и вопрошают:

— В чем же оно, наше счастье?

— Счастье в труде, в поисках лучшего, в настоящей любви, — отвечают те, которые стремятся приблизить будущее.