Сейчас нынешние руководители большим достижением во внешней торговле считают положительное сальдо. Как экономист я только приветствую это. Примером может служить Япония или Тайвань, где накоплены запасы валюты в размере 80 миллиардов долларов. Но это происходит при нормальном развитии экономики, при ежегодном росте производства.

За три года проведения «шоковой терапии» объем производства у нас в стране снизился вдвое. И это на фоне увеличения экспорта и снижения импорта. Думаю, правильнее было бы увеличить импорт в разумных пределах, но обеспечив поступление сырья и материалов, дав работу, например, десяткам ткацких фабрик Ивановской области. Подобное положение я объясняю не отсутствием знаний у нынешних руководителей, а невозможностью для них взять в руки и обуздать внешнеэкономическую стихию, коррупционеров всех уровней. Свое, отечественное производство губится целенаправленно: Нам же уготована иная роль в мировой экономике — жалкая роль поставщика нещадно разграбляемых природных ресурсов России. Так вывоз нефти при снижении вдвое ее производства за эти годы постоянно расширяется. Например, только в 1993 году он увеличился с 66 до 80 миллионов тонн. Мы попадаем, как сырьевой придаток, в вечную зависимость от развитых стран Запада.

Конечно, подобные перекосы в экономике не являются случайностью. Все дело — в быстро возрастающей всесторонней зависимости России от Запада. А он столетиями создавал дополнительные источники для своего существования и обогащения. Когда-то это были колонии, теперь — страны «третьего мира». По западной классификации, как я уже упоминал в этой главе, наша страна числится именно по этому разряду. Да, сегодня так оно и есть: народное хозяйство России и других бывших республик СССР, ныне суверенных государств, находится в полуразрушенном состоянии, и здесь создается экономика, обеспечивающая, прежде всего, сырьевые и энергетические интересы Запада.

Исходя из них, капитальные вложения развитых стран в народное хозяйство России будут в первую очередь направляться в ее топливно-энергетический комплекс, а также экологически неблагоприятные отрасли. Все это будет и дальше деформировать структуру нашей экономики в выгодном для Запада направлении и консервировать или усугублять отсталость определенных ее секторов.

Сейчас в мире формируется три центра экономической власти: США, Объединенная Европа и Тихоокеанский регион. Отношения между ними будут весьма сложными. Неизбежны противоречия и конфронтация, но неизбежна и растущая кооперация — таково веление времени и внутренней логики развития.

Россия занимает в этом треугольнике особое место — геополитически она связывает его в единое целое. И это могло бы и должно стать одним из важных источников ее экономического благополучия.

Но так будет лишь в том случае, если Россия осознает свои огромные потенциальные возможности в новых исторических условиях, преодолеет комплекс неполноценности и безнадежности, в который она ввергнута в последние годы политиканами. У нас есть все, чтобы не скатиться окончательно на положение дойной коровы для развитых стран, а стать полноправным партнером в системе мировой экономики.

13 июля 1988 года журналисты телевидения, радио и всех центральных газет впервые в истории были приглашены на заседание Президиума Совета Министров СССР. Пожалуй, этот факт можно считать началом новой эпохи в деятельности Правительства страны — эпохи гласности, открытости, его прямого обращения к народу и диалога с ним.

Да, это был, можно сказать, революционный шаг в развитии демократии и перестройки в целом, ибо на протяжении десятилетий все, что происходило за Кремлевской стеной, оставалось неведомым «простым» людям, гражданам страны. Постановления и распоряжения Правительства принимались узким кругом облаченных властью лиц, без какого-либо общественного «пригляда». Вот мы и решили исправить эту историческую несправедливость и ввести народ с помощью телевидения, прежде всего, а также радио и прессы в Кремль, на заседания Совета Министров, когда обсуждались и решались наиболее актуальные, крупные, по-настоящему волнующие широкий круг людей вопросы экономики.

Увы, эта практика продержалась ровно столько, сколько существовало наше Правительство. После его отставки, насколько я мог заметить, уже не было ни одного заседания сменившего его Кабинета Министров и последовавших за ним аналогичных структур исполнительной власти, где «присутствовал» бы народ как зритель и слушатель и вместе с тем — высший контролер и судья всему, что совершается от его имени. Сегодня демократия, гласность формально соблюдаются: зритель видит на телеэкране картинку, изображающую, скажем, факт заседания Правительства, а иногда даже слышит несколько слов председательствующего. Но он не получает информации о позициях выступавших, аргументах за или против того или иного решения, не видит тех, кто вершит его судьбы. И говорить при этом о стремлении Правительства к открытости, к демократическим формам своей деятельности — значит издеваться над здравым смыслом. Думаю, что вновь опущенный занавес, фактически скрывающий от публики процесс обсуждения и принятия самых важных решений, есть прямое и неизбежное следствие все более антинародной, антигосударственной по своей сути политики ныне власть предержащих.

Нам же было нечего и некого бояться: мы открыто шли к демократизации общества не на словах, а на деле, к управляемому в интересах населения и страны социалистическому рыночному хозяйству, где при наличии государственной была бы и коллективная, и частная собственность на средства производства. Людям, выступавшим перед всем народом (а это были не только министры, но и крупнейшие специалисты, ученые, практики, а нередко — и представители трудовых коллективов), не нужно было скрывать своего авторства, когда они в порой острых спорах выдвигали те или иные аргументы и предложения. Ведь, как правило, высказывались мысли, чувства, настроения, интересы всего населения или каких-либо его слоев и групп.

Ну а как быть теперешним руководителям, которые не могут не понимать, что вся их политика в корне расходится с глубинными и даже текущими интересами фактически всего населения страны, если не считать горстки нажившихся на всестороннем обнищании и позоре еще недавно великого государства? Ведь в такой ситуации появиться перед народом без маски, признаться в авторстве, раскрыв подлинный смысл решений, все равно что собственными руками составить обвинительное заключение самому себе. Вот почему так судорожно цепляются они за власть, не брезгуя при этом любыми провокациями и беспредельной ложью, вот почему под лозунгом демократии в стране все откровеннее формируется авторитарно-бюрократический режим. Между властью и населением возводится все более непроницаемая, глухая стена.