Но было поздно, возмездие приближалось стремительно. Пятна пены собрались в линию, и эта линия поднималась всё выше и выше. Только от дракона, капризного и непостоянного, зависело, чем обернется эта волна для жителей города. Смертью или спасением? На кораблях заметили цунами, и дым из труб стал гуще. О стрельбе все забыли, и чёрные корабли стали разворачиваться носом к уже загибающей гребень волне. Без всяких чувств Иван смотрел на колоссальную стену воды и думал только об одном. Сочтёт ли морской дракон Рюдзин, что он уже заплатил достаточную цену или возьмёт ещё и его жизнь? Невольно парень обернулся и заметил такое же, как у него, мёртвое лицо. Это был атаман, и невидяще он смотрел на поднимающуюся до неба стихию. И Иван вспомнил тот давний, нечаянно услышанный разговор своего учителя со Спесем.

Человек стоял на берегу. Река скрежетала льдом, ломая его, громоздя его в гигантские торосы и тут же обрушивая их. Почерневший за долгую зиму лёд на миг показывал своё синее, омытое водой пузо и сразу же разламывался на множество кусочков, наткнувшись на более крепкую льдину. А в грохоте ледохода звуки терялись, расплываясь в хрусте и скрежете, поэтому никто не слышал, что именно кричал молодой парень со странно белеющей прядью волос. Шаловливый весенний ветерок подлетел было ближе, но наткнулся на застывший взгляд парня, внезапно онемевшего, и шарахнулся в сторону, проследив человеческий взгляд.

Два следа уходили от берега и терялись в жуткой мешанине воды и льда. Один большой, тяжелый, продавливающий снег до черноты подтаявшего льда, и рядом более легкий, остроносый, почти не тревожащий снега.

На плечо парня легла рука, и он зло попытался её сбросить. Но ладонь сжалась и заставила повернуться. Две пары глаз вцепились друг в друга и повели свой, только им понятный разговор.

«Уйдём отсюда, друг», – молчали серые, со стальными проблесками глаза. «Нет! Нет мне больше места в мире живых!» – зло ответили карие глаза, на миг прикрывшись мечтой любой девчонки, роскошными длинными ресницами. «Не гневи богов, друже!» – серые глаза стали стальными. «Боги?!! – карие глаза заблестели от слёз. – чем их прогневили мои родные?!»

Рука более высокого парня рывком собрала полушубок на груди собеседника в комок и рывком дернула его к себе. Но голос прозвучал на удивление спокойно:

– Пойдём, Спесь. Не место и не время спорить здесь о богах.

– Нет богов!!! Не могут они жить среди нас после такой подлости!!

– Ты неправ, друже. Боги, как и люди, не властны над Рекой. А стихия, как и природа, никого не спрашивает.

– Но чем моя мать прогневила природу?!! Она же спешила, чтобы помочь родиться человеку!! Она без страха входила в берлогу медведицы, когда кричала та на весь лес, рожая. Почему Лада не спасла её?!!

– Я не знаю ответа, друг. Но знаю только одно: стихия слепа и не видит человека. А боги… Боги не всесильны, поэтому они добры к нам. Будь они всемогущи, то замкнулись бы в себе навсегда. Всемогущему и всезнающему никто не нужен, и ничего его не ждёт, кроме вселенской неодолимой скуки.

– Если родители не смотрят за детьми своими, то их лишают детей! – лихорадочно бормотал парень, не слушая волхва. – Не сын я Ладе, и никогда не порадую её почтением!!

– Не зарекайся, Спесь! – нахмурился второй человек. – Ведь ты ещё молод и непочтением к жизни сильно огорчишь своих родителей.

– Их нет!! – крик парня заглушил даже скрежет ломающихся льдин. – Их больше нет!! Я – один!!!

Цепкие пальцы сильно тряхнули его за плечо, и голос друга отчеканил:

– Никогда! Никогда ты не останешься один среди людей. Если забудешь об этом, напомню. Даже кулаком!..

…Равнодушен был бог к людскому горю, и укатилась волна-убийца обратно в океан, слизнув с поверхности три чёрных корабля. Четвёртый остался; без мачт и трубы он беспомощно качался возле входа в бухту среди грязных волн. Только сейчас люди на площадке ожили, и князь стал отдавать распоряжения. Вздохнув, Спесь Федорович подошел ближе и молча стал ждать. Дайсяку сразу прервался, встал и низко поклонился:

– Благодарю вас, друзья, за совет и помощь. Награда ваша будет великой, только подождите, пока я доложу императору.

– Спасибо и тебе, добрый человек, – поклонился атаман в ответ. – Лучшей наградой будет нам добрая память и ласка к тем нашей крови, кто придёт гостем к вам. А сейчас позволь, княже, покинуть ваши берега, ибо ждёт нас служба невыполненная и долг неоплаченный.

– Ни в чём вам не будет отказа, гости дорогие, – негромко ответил дайсяку и совсем тихо спросил: – Может быть, нужна вам помощь в службе вашей? Хачиро пойдёт с вами.

– Не надо, – шепотом ответил Спесь Федорович. – Прикипел твой сын к девчонке, и негоже нам рушить то, что решили боги. Я не волхв, но ясно вижу, что внуки порадуют тебя, повелитель. А дорогу к ладье ину покажет, позволь нам уйти. И не будем прощаться, как говорит друг Аладдин: «Это гора с горой никогда не сходятся, а человек с человеком всегда может сойтись».

– Друг Аладдин не бывал у нас, – улыбнулся Апитомо. – У нас бывает, что и гора с горой сходится, но он прав. До свидания, друзья, вам здесь всегда будут рады!