– Мне нельзя было приходить, – сказал он.

Потом все происходило очень быстро. Через секунду мы уже целовались, падая на кровать. Потом раздевались. Пол был надо мной и во мне. Что-то яростное было не в том что, а в том, как он все делал.

Я открыла глаза и поняла, что он все еще не снял свою дурацкую оранжевую шляпу. Я хотела стащить ее с его головы, но он схватил меня за руку.

– В чем дело? Неудачная стрижка?

– Что-то вроде того, – ответил он, но в голосе не слышалось и намека на юмор.

Я обхватила его ногами и почувствовала, как он напрягся перед тем, как кончить, и отпустила его, только когда он отпустил меня.

Я лежала и смотрела на тень креста на стене комнаты, образованную пересекающимися за окном проводами.

– Мне так много надо сказать тебе.

– Ш-ш…

Он прижал меня к себе и обвился вокруг моего тела.

– Не надо разговоров. Не сегодня. Я просто буду держать тебя, хорошо?

Когда я проснулась, то, еще не открывая глаз, поняла, что Пол ушел. Я тут же набрала его номер и оставила сообщение с просьбой перезвонить.

Я собрала диван и взяла телефон с собой в ванную, боясь, что он позвонит, когда я буду в душе. Я уже одевалась, когда услышала стук в дверь, и побежала открывать, намотав на голову тюрбан из полотенца. Я надеялась увидеть Пола с кофе и завтраком, но на крыльце стоял Лоринг.

Он зашел и огляделся вокруг.

– Майкла с Верой еще нет?

Мне показалось, что это странное начало для разговора, учитывая то, как мы расстались вчера.

– Нет. Они вернутся в понедельник. А что?

Он тяжело вздохнул, присел на краешек дивана и уставился на какую-то точку на ковре.

– Я должен тебе что-то сказать.

Я сняла с головы полотенце, и вода с волос закапала мне на плечи.

– Я тоже должна тебе что-то сказать. О Поле.

– О Поле? – Он наклонился ко мне, будто его качнуло ветром. – Ты уже знаешь?

– Знаю что?

У него опустилось лицо.

– Элиза, о чем ты говоришь?

– Пол приходил сюда ночью… – Я говорила покаянным тоном, чтобы он понял, что дело не ограничилось просто визитом.

Лоринг сразу же обнял меня и прижал к себе, как всегда прижимал близнецов, когда они плакали, слегка покачивая и целуя в макушку. Это было очень странно и напоминало тот поток сочувствия, который обрушился на меня, когда я вернулась в школу после того, как погибли родители.

Фендер начал царапать лапой дверь, а через секунду она открылась, и вошли Вера с Майклом, похожие на два огородных пугала, простоявшие ночь под сильным штормом. Майкл с Лорингом обменялись мрачными взглядами, а у Веры были красные заплаканные глаза.

– Я только что пришел, – сказал Лоринг и добавил, что ночью здесь был Пол.

– Что? – Майкл вскинул голову. – Он был здесь? Этой ночью?

Он тронул Лоринга за плечо, как бы говоря, что все берет на себя, и они поменялись местами – Майкл сел рядом со мной, а Лоринг подошел к Вере. От их переглядываний меня охватил озноб. Я схватила брата за руку.

– Что происходит?

– Элиза, – у него было мертвенно-бледное лицо, – это случилось сегодня утром…

Меня начала бить сильная дрожь, а глаза наполнились слезами. Авария, подумала я. Пол попал в аварию. Я представила самолеты, сталкивающиеся в воздухе, грузовик, переехавший такси, ограбление, террористический акт.

– Что-то плохое? – спросила я, с трудом дыша. Майкл плотно сжал губы. Он будто не хотел выпускать наружу слова.

– Да, – он едва открывал рот. – Очень плохое.

– Самоубийство.

Он произносил слово и понимал, что оно значит, но в тот момент был слишком зол, чтобы почувствовать его по-настоящему. Зол на Пола за то, что он выбросил полотенце, и за то, что именно Майклу приходится сообщать об этом Элизе.

Она трясла головой и не утирала слез, катящихся по щекам.

– Нет, – повторяла она. – Нет…

Майкл не мог на нее смотреть. Он еще несколько раз повторил это слово, чтобы вколотить его себе в мозг, чтобы наконец поверить.