Антонина Павловна полагала, что Клавдия полностью разделяет её вкусы. Это было правдой лишь отчасти. У Клавдии вообще не было собственного мнения на этот счёт. Она привыкла во всём полагаться на маму, и ей не приходило в голову, что она может что-то переиначить по-своему. Единственным обжитым местом в комнате был письменный стол.

Антонина Павловна с удивлением перебирала стопку книг, лежащих возле компьютера. Для неё явилось откровением, что они с Клюшкой уже не так близки, как прежде. В последнее время навалилось слишком много работы: лекции, семинары, репетиторство. Это позволяло не думать о деньгах, но за финансовую независимость приходилось платить свободным временем. Ей редко удавалось провести с дочерью даже выходной, не говоря о вечерах, сходить куда-нибудь вместе или просто поговорить по душам. Она полистала «Иллюстрированную энциклопедию мирового театра».

— С каких пор ты увлекаешься историей театра? — поинтересовалась Антонина Павловна и про себя отметила, как мало знает об увлечениях дочери.

— Ты ведь сама меня водила по театрам, — напомнила Клавдия.

Для Антонины Павловны ответ прозвучал, как укор. Прежде они выбирались на спектакли хотя бы раз в месяц. А теперь из-за вечерников от этого пришлось отказаться. Она решила, что девочка тоскует по театру и по общению, но не говорит об этом из-за свойственной ей замкнутости.

— Нам надо возобновить эту традицию, — сказала она. — Посмотри в афише, куда бы тебе хотелось сходить. Постараюсь в ближайшее время заказать билеты.

— Хорошо, — покорно согласилась Клавдия.

В её планы не входило реанимировать культпоходы с мамой. Она и без того посещала театр чаще, чем когда-либо. Поскольку Савва учился на гримёра, у него была возможность доставать контрамарки на лучшие спектакли. Оставалось надеяться, что мамин энтузиазм скоро потонет в пучине повседневных забот.

Антонина Павловна взяла следующую книгу и с недоумением повертела её в руках. Клавдия напряглась, предвидя каверзный вопрос:

— А зачем тебе палеонтология?

— Просто, — пожала плечами девушка и, поняв, что без объяснений тут не обойтись, добавила: — У одной девочки из нашей группы отец палеонтолог.

— Ну и что? Это не повод, чтобы увлекаться такой скучной дисциплиной.

— Напрасно ты считаешь её скучной. Ты, например, знаешь, что в метро встречаются останки ископаемых животных?

— В метро? — удивилась Антонина Павловна.

— Да, в мраморе. Представляешь, они там пролежали миллионы лет. А мы проходим мимо и даже не замечаем их.

Антонина Павловна улыбнулась. Всё же Клюшка ещё ребёнок. Хорошо, что она сохранила детскую любознательность и умение удивляться. Подольше бы она оставалась такой. Однако во всём надо знать меру.

— Не слишком распыляйся. Не забывай, что главное — учёба, — назидательно сказала Антонина Павловна и вышла из комнаты.

Клавдия вздохнула с облегчением. Пронесло. Под конспектами лежала книга «Великие соблазнительницы», которая и впрямь вызвала бы много вопросов. В принципе в ней не было ничего фривольного, обычные очерки про женщин, которые оставили след в истории, начиная от Клеопатры и кончая звёздами прошлого века: Коко Шанель и Марлен Дитрих. Но объяснить маме, почему она выбрала эту книгу, было бы нелегко.

Савва пребывал в отличном настроении. Лёд тронулся. Дикий зверёк по имени Клавдия постепенно приручался. Девушка перестала прятать свои роскошные волосы и старалась ходить без очков. Он не предполагал, что его так увлечёт игра в Пигмалиона. Шаг за шагом он создавал из Клавдии совершенство.

Девушка нравилась ему всё больше. Она обладала отличным чувством юмора. Правда, с ней всегда приходилось быть начеку. Порой она могла обидеться или вспылить по любому надуманному поводу. Но задача в том и состояла, чтобы убрать её комплексы. Именно с Клавдией Савва в тонкостях постигал основной секрет своей профессии: чтобы изменить внешнее, нужно прежде поменять внутреннее.

Сегодня он собирался сделать очередной шаг на долгом пути достижения цели.

Переход на «Китай-городе» возле памятника Ногину по праву считается излюбленным местом встреч и москвичей, и гостей столицы. Разминуться здесь практически невозможно, несмотря на то, что поток пассажиров не иссякает ни днём, ни вечером.

В ожидании Клавдии Савва стоял, прислонившись к стене. Возле эскалатора, ведущего наверх, квартет музыкантов играл Моцарта, неся культуру в массы. Воздушная и светлая музыка великого австрийца звучала чужеродно в душной подземке. Виртуозная игра завораживала. В раскрытом футляре от скрипки лежала мелочь и мятые десятки. В этом было что-то унизительное. Билет на такой концерт в зале филармонии стоил бы совсем другие деньги. Впрочем, музыкантов не смущало, что им приходится играть перед снующей безразличной толпой. Каждый зарабатывает, как может.

Савва внёс свою лепту.

Моцарта сменил Вивальди.

— Привет. Давно ждёшь? — раздался за спиной голос Клавдии. Она кивнула в сторону музыкантов. — Хорошо играют.

— Да. Они здесь бывают часто. Иногда я нарочно выхожу на «Китай-городе», чтобы послушать.

Под звуки скрипок Савва с Клавдией направились к эскалатору. Мелодия становилась всё тише, пока не потерялась в недрах подземки.

— Как несправедливо устроен мир. Талантливые музыканты играют в переходе, а какой-нибудь ноль без палочки имеет всё, — сказала Клавдия.