– И давно это было?

– Сговорились они еще до приезда Никиты, это точно. Потому что когда он приехал, он узнал о планах Марго, и они ему тоже не понравились, Марго заявила, что уже дала свое слово, и повернуть назад ничего нельзя. И еще сказала, что ребята очень ей симпатичны, что она многое им о себе рассказала, они ей очень сочувствовали ей.

– За что же?

– За то, что ей – безумно талантливой цирковой актрисе – ради того чтобы выжить, приходится терпеть рядом с собой присутствие скучного толстяка. Да еще и не просто терпеть, но и постоянно врать ему о своем прошлом, врать о своей настоящей работе, дабы лишь потрафить больному честолюбию Мазуренко.

Ну да, Марго рассказывала Мазуренко о себе как о театральной, а не цирковой актрисе. Наверное, он требовал от нее подробностей, которые Марго и приходилось для него изобретать. Сначала эта игра ей нравилась, но потом перестала доставлять удовольствие, стала раздражать своим однообразием.

– Разумеется, Никиту слова Маргариты не убедили, и он, разумеется, продолжал возражать. Тогда она пустилась на хитрость. Притворилась, что отказалась от участия, а потом попросту удрала от моего брата. Когда Никита спохватился, что ее слишком долго нет, наверное, Марго была уже мертва.

Итак, теперь следствию были известны люди, участвующие в краже Жеребчика. И если убийцу бедной Марго вычислить пока не удалось, то их они могли взять за жабры. Что касается убийства Марго, то Никита определенно был не тем человеком, который был нужен полиции.

И все равно кое-какие успехи у полиции были. И теперь Толя откровенно хвастался ими перед друзьями.

– Мы не стали пока что задерживать Железняка и его сообщника. Просто побеседовали с его друзьями. Двое из них признались, что Железняк спьяну что-то болтал об успешно выполненном задании. А потом начал разглагольствовать о том, с какого боку лучше всего подходить к лошади, чтобы она тебя не укусила. Смеялся и подтрунивал над приятелями, что они этого не знают, а вот он знает. Мол, ему совсем недавно довелось это узнать. А когда мы осмотрели его машину, то нашли вот это.

И Толя показал простой кусочек картона – визитку, на которой была реклама фирмы, предоставляющей различные автомобили напрокат. В числе прочих значились и фургоны для перевозки крупного скота и лошадей.

– Надо немедленно звонить им! – воодушевился Василий Петрович. – Может быть, они знают, где мой Жеребчик! Может быть, он даже еще жив!

Инга открыла рот, чтобы предостеречь Василия Петровича от напрасной, быть может, надежды, но умолкла, заметив молящий взгляд Алены. Василий Петрович между тем уже разговаривал с представителем фирмы. И вот редкий случай – от волнения у него сбился и задрожал голос, а под конец он вообще запутался в том, что говорил. И тогда трубку взял у него Толя, у которого не было столь личного интереса в этом деле. Поэтому он говорил сухо, обстоятельно и очень скоро все подробно выяснил.

– Перевозку наняли двое молодых людей. Договор аренды оформлен по всем правилам после предъявления паспорта. Это точно наш Железняк.

– Вот гад! – с чувством произнес Ваня. – То-то я все думал, отчего ночью собаки не лаяли? А теперь все понятно. Этот Железняк у нас на конюшне много раз крутился. И с собаками играл, они к нему и привыкли.

Но Василия Петровича больше волновал другой вопрос.

– А фургон? Где он сейчас?

– Они вернули машину точно в срок.

– А Жеребчик?

– Увы, хотя фургоном безусловно воспользовались по назначению, следы пребывания там лошади имелись, но самой лошади в фургоне уже не было.

– Но… но где же он?

Руки у Василия Петровича затряслись. Губы дрожали. И Толя поспешил его успокоить.

– Мы немедленно арестуем Железняка за кражу или соучастие в краже вашего коня.

– Но как мы докажем, что это именно для моего Жеребчика они арендовали фургон? Они скажут, что помогали перевозить какую-нибудь другую лошадь.

– Пусть укажут, какую именно. И тогда мы побеседуем с ее хозяином, а понадобится, так и его слова тоже проверим!

– Но вдруг они не захотят вообще что-либо говорить?

– Уж можете мне поверить, эти голубчики достаточно наследили и в конюшне, и в фургоне. Да, хорошая новость, этот фургон мы можем осмотреть. У них в фирме такая прекрасная привычка – мыть машины исключительно перед подачей. И так как нашим фургоном еще никто не пожелал воспользоваться вторично, он стоит и только и ждет, что мы его осмотрим.

И, протянув руку Василию Петровичу, молодой человек торжественно провозгласил:

– Мы докажем причастность Железняка к краже вашего коня, можете мне верить. И более того, клянусь, я лично вырву у него признание, куда он дел вашего Жеребчика!

Эта фраза в устах Толи неожиданно прозвучала очень внушительно и даже грозно. Да и сам маленький Толя внушал теперь всей честной компании совершенно заслуженное уважение.

Слова Толи сбылись в полной мере в тот же день. Железняк был задержан. И под тяжестью улик (экспертам удалось обнаружить его отпечатки и в конюшне, и на фургоне для перевозки лошадей), Железняк признался в содеянном преступлении. Он также выдал своего сообщника, который сидел за рулем фургона, пока он выводил коня из конюшни.