Вход/Регистрация
Стихотворения и поэмы в 2-х т. Т. I
вернуться

Андреев Вадим Леонович

Шрифт:

«Как тяжелы и непокорны тучи!..»

Как тяжелы и непокорны тучи! И эта действенная мгла Ужель кого-нибудь могла Не сбросить с вероломной кручи? Молчит неопытная твердь, И рвется надвое дыханье. Я жду: до первого свиданья, Моя возлюбленная смерть!

«Податливое колебанье перекладин!..»

Податливое колебанье перекладин! Прикрывшись облаком, мой сон глядит, Как я карабкаюсь. А ветер беспощаден И лесенка беспомощно звенит. Качаясь над тугим пространством, — замираю — Вот перетрется тоненькая нить, Вот-вот. — Я это ощущенье называю Невыносимым словом — жить.

«Увы, он бессмертен, рифмованный узел!..»

Увы, он бессмертен, рифмованный узел! Увы, мы не можем земные покинуть стихи! Но отданы мы легкомысленной музе И годы, как голос, вдоль нот отойдут на верхи. Кто с музой и с жизнью не точно срифмован, Тот должен покинуть исчерченный наш черновик. И вместо досадного — новое слово Суровый и неистощимый отыщет язык.

«Тише смерти, тише жизни…»

С. Луцкому

Тише смерти, тише жизни, Шаг за шагом — в тот покой. Все, ах все — в глазах отчизны, И небесной, и земной. Поступь звезд грустней и глуше — Слух протяжен и высок. Счастье нам, вручившим души Белому покою строк.

«Так повелось: скрипит упрямый флюгер…»

Так повелось: скрипит упрямый флюгер И север жизни ищет клювом петуха. Но за позором мглы, покорны праздной вьюге, Лишь два стиха. Линяет сердце и — стекает слабой краской Туда, где места жизни даже не нашлось, Где два стиха легли скупой повязкой — — Так повелось.

«Вдыхая запах тишины…»

Е. Комарову

Вдыхая запах тишины И горький, обветшавший воздух, Бесплотные мы сберегаем сны, Падучие мы собираем звезды. И в небольшой горсти лежит Вся тяжесть голубого мира… Как с небом неумело говорит Земная, ниспровергнутая лира.

«Что встреча нам, мы разве расставались?..»

Что встреча нам, мы разве расставались? Не мы у времени на поводу. Словами, друг, немыми мы связались, И нас ли дни, как стрелки, разведут? Опять звезда на небе перетлела. Наш теплый ветер замедляет шаг. И через тонкий край простого тела Перекипевшая бежит душа.

«Еще! Внимай признательному пенью…»

Еще! Внимай признательному пенью Земной оси — и обвивай плющом Мои года. И верный вдохновенью Земли и жизни, ах проси — еще, еще! Мне ближе всех — о зыблемая радость. И повторяю я, волнуясь и спеша, — Останови ее, земную младость, Впервые без вести пропавшая душа.

«Земли широкие и тяжкие пласты…»

Земли широкие и тяжкие пласты Господний меч рассек земные недра. И ты, как меч, — мой светлый недруг, Ах, Муза, — ты. И грудь рассечена. И пахнет солнцем свет Возлюбленной и вдоволь горькой раны. Так покидал земные страны Мои — сонет.

«Песком рыдают жаркие глазницы…» [35]

Песком рыдают жаркие глазницы. На долгом солнце высохший скелет, — Последний свет пылающей денницы, И пыль горька, и горек палый свет. О прах, о жаждой сжатые ресницы, О кости стен, которым срока нет, О голый город — долгий, мертвый бред Любовью тифом вымершей больницы. Лишь тленье памятно домам Толедо. В глухие облака беззвездный понт Дохнул, и ливнем полилась беседа. На площади, врастая в горизонт, Смывая запах битв, любви и пота, Темнее облак, латы Дон-Кихота.

35

«Песком рыдают жаркие глазницы…» — ВР, 1926, № 3: первая и вторая строки поменяны местами; ЛP3-2: в редакции ВР.

«Седая прядь, и руки Дон-Жуана…»

Седая прядь, и руки Дон-Жуана В сетях морщин роняют пистолет. И в зеркалах зеленый бьется свет — Самоубийства радостная рана. Камзол прожжен, и мира больше нет. И командоров шаг за проседью тумана. И на земь падает притворная сутана. И резче стали за окном рассвет. О Дона Анна! Сладость грешной встречи, И бутафория — весь закоцитный мир, И пахнет нежностью нагорный клир, И лиры вне — стенанье струн и речи. Так озарит любовью хладный брег Руководительница мертвых нег.

«Атлас и шелк и мертвая рука…» [36]

Атлас и шелк и мертвая рука Инфанты — смерть задолго до рожденья. Сухая кисть — сухое вдохновенье, И в мастерской протяжная тоска. Карандашом запечатлев мгновенье, Услышать ночь у самого виска, Услышать, как, стеная, с потолка По капле капает ночное бденье. О в ту же ночь повержена громада Всех корабельных мачт, снастей и звезд — Ветрами победимая Армада. На аналой склонясь, ломая рост Часов — о сладость каменного всхлипа — Молитва — долг безумного Филиппа.

36

«Атлас и шелк и мертвая рука…» — ВР, 1926, № 3: варианты в первой строфе –

Атлас и шелк и мертвая рука Инфанты, умершей задолго до рожденья. Скупая кисть — сухое вдохновенье И в мастерской влюбленная тоска.

ЛР3.2: в редакции ВР.

  • Читать дальше
  • 1
  • ...
  • 7
  • 8
  • 9
  • 10
  • 11
  • 12
  • 13
  • 14
  • 15
  • 16
  • 17
  • ...

Ебукер (ebooker) – онлайн-библиотека на русском языке. Книги доступны онлайн, без утомительной регистрации. Огромный выбор и удобный дизайн, позволяющий читать без проблем. Добавляйте сайт в закладки! Все произведения загружаются пользователями: если считаете, что ваши авторские права нарушены – используйте форму обратной связи.

Полезные ссылки

  • Моя полка

Контакты

  • chitat.ebooker@gmail.com

Подпишитесь на рассылку: