Стихотворения и поэмы в 2-х т. Т. I
вернуться

Андреев Вадим Леонович
Шрифт:

«И ночь стекла — о стеклый жир жаровень…»

И ночь стекла — о стеклый жир жаровень, Жаворонком просыпавшаяся листва! Перелистал, как ноты, — дни Бетховен — Симфонии девятый вал. Два близнеца, два пика Эльборуса, Где осенью просеяли метель, Ты в небо уронила наши бусы, Не доверившись иной мете. Смятенье, оскалившиеся скалы, За тучами, внизу, Азербайджан. Но и над этим снегом талым Ресниц — ты все же госпожа. И озарясь и озираясь, — зорче, зорче, Уже добрел до бреши бред — Ты сердце, точно раковину створчатую, Девятым валом выплескиваешь на брег. Ковшом черпала ты для чернецов и черни Моей языческой музыки зык. Любимая, ты только виночерпий Начерно написанной грозы. И ночь стекла.

«Мы на океанах и на материках чужане…»

Мы на океанах и на материках чужане, Любовники-расстриги мы в любви. Ветшающему солнцу милой дани Мы не принесли в сухой крови. Мы узкой скукой мерим на аршины Предусмотрительные наши дни И мимо, мимо — властолюбивые глубины И опустошающие ночь огни. Когда, как нянька, жизнь за руку Внимательно ведет весна, — Как перескажешь совестливую скуку Неукоснительного сна?

*** (1–4)

1. «Оскудевают милые слова…»

Оскудевают милые слова, И славой чванится твоя усталость. Еще немного нам осталось Словами славу целовать. Но ты и ты — славянский говор, озимь, Сладчайший Ильмень. Милая, покой Над невозможною рекой — Твои слабеющие слезы. Твой мирный свиток и твой мерный меч, И плаха хвоей мне щекочет щеки. В последние, в сухие строки, Мне, как в любовь, дано залечь. Совиный ветер, соловьиное свиданье, В последний раз поют перепела. Ты в озимь зябкую вплела Заупокойное метанье.

2. «Любимый ключ, — о нелюбовь! Ключицы…»

Любимый ключ, — о нелюбовь! Ключицы Стянули грудь, но ключевой водой, Но пахнущим тревогой ситцем, Но даже сердцем — все-таки с тобой. И смятый, как платок, весенний север Исходит влагой. Божится гранит. В божнице мед томительного сева, Несеянный покой тобой звенит. Тобой звенит, как улей растревожен, О перегуды, отгулы влюбленных пчел! Что из того, что день тобою прожит — Я сердце сердцем перечел. Любимый ключ, о нелюбовь, и звонкий Затвор тобой, тобой раскрепощен — И в мире мы, и вовсе претворен Келейный свет, и может быть еще.

3. «Настороженный, осторожный покой…»

Настороженный, осторожный покой. Ветер играет в орел или решку Листьями, ливнем и даже тобой, Даже тобой — в глубине неутешной. Мой ли, как ночь, неуживчивый день, Вдруг занемогший — несносные осы! — Плетью вплетает, как в косы, в плетень, В годы тобою раскосые весны. Ночь одичала, как пес на цепи. О раскурчавилось море денницы! Мимо, о мимо, — пусть гаснут в степи Неотторжимые Божьи ресницы.

4. «Нательный крест, нательная любовь…»

Нательный крест, нательная любовь, Изнеможенье суеты и стужи. Неосязаемая сердцем кровь Вдоль обмелевших вен, темнея, кружит. Не шемаханский шелк, не тлен, Не тень, что теневые соты, Что восковой, благоуханный плен, Пленительные, тесные тенета? Вне наших рук, пора, пора — Нетленным и нетельным осязаньем — Мы замыкаем бедствием пера Не наше соловьиное свиданье. Так тухнет свет, — пора, пора, Тревога ветреного ситца, Так тухнет свет, так падают ветра, Моя сестра, — телесная денница!

«О надо мной сомкнулись, как вода…»

И не могу предаться вновь Раз изменившим сновиденьям.

Е. Баратынский

О надо мной сомкнулись, как вода, Стенаньями разгневанные стены. Как воск, расплавилась слюда, Недугом душным мысли бренны. И в холоде расплавленный покой Подернулся корой самозабвенья. И в смежный мир, как в мир иной, Плакучее нисходит вдохновенье. Разлука, ты? Восторженная тень Последнего, как ты, касанья — Стремительный и горестный слепень Недавнего воспоминанья. Теряюсь я — и сновиденья нет, — Не покидала ты сухую нежиль Растерянных и стылых лет. Час от часу твое дыханье реже. Разлука, ты!

«Неотступна, как стужа, ты беспокойней…» [40]

Утоли мою душу. Итак — утоли уста.

Марина Цветаева (Послание Федры)

Неотступна, как стужа, ты беспокойней Растерявшихся веток от ветра. Недостойная — сердцу достойней — Свидетельница страсти — Федра. Любострастье — и строфы и строки — Расцветает необорный ветер — Любострастье, и около ока Морщины светлейшие в свете. Одиночество Федры и память По ладоням стекает в ладони. Нестерпимые волосы — пламя Любовной и дымной погони. Неотступней бессонницы — Федра. Неотступнее стужи и строже И стремительней дикого ветра Разгневанное теменью ложе. Федра!

40

«Неотступна, как стужа, ты беспокойней…» — ВР, 1926, № 6/7.