– Весело они там живут, – покачал головой ордынец.

– Не веселее, чем вы, татары! – не растерялся Вилкас.

– Чего это? – обиделся Улан.

– А как Берке отравил Сартака? Напомнить?

– А этого никто не доказал!!!

– А что Тохта с Ногаем грызутся хуже, чем кошка с собакой, тоже никто не доказал!

– А ну тихо! – прикрикнул на друзей Никита. – Не отвлекайтесь! Говори, Вилкас! Все, что знаешь, говори!

– Да чего уж там говорить? Андраш умер, Чак начал Вацлава Пржемысловича, богемского государя, поддерживать. С ним заедино ратился против Карла Роберта. Потом и с Вацлавом поругался. Зато с Карлом помирился… А еще годик прошел, и с этим чего-то не поделил… Хотя понятно чего. Он всегда хотел сам королем заделаться. Чтоб ни перед кем спины не гнуть, шапки не ломать… Для того и богатства ему хватает. Земли – преобширнейшие. Края вокруг Пожоня так и зовут: Матушева земля. В его, значит, честь.

Вилкас замолчал. Перевел дух. Для него это была весьма длинная речь. Проще в битве булавой махать, чем вспоминать и облекать воспоминания в слова. Литвин даже вспотел. Сдернул шапку с головы, обмахнулся ею, несмотря на кусающийся морозец.

– И что? – прищурился Улан-мэрген.

– Да ничего, – развел руками Вилкас.

– Ну так…

– Погодите! Оба! – воскликнул Никита. – Дай, я чуток разберусь со всеми этими королями-императорами… Этот твой Чак…

– Какой он мой?! – возмутился литвин.

– Неважно! Тот, про которого ты подслушал… Этот Чак враждует сейчас с Карлом Робертом. Он кто?

– Венгерский король.

– И с кем он дружит?

– Да откуда мне знать?

– А с кем не дружит?

– Ну ты спросил!

– Что, совсем ничего не знаешь? И не догадываешься даже?

– Ну, с Пржемысловичами не дружит…

– А Пржемысловичи – это…

– Богемия…

– О! – Никита сжал ладонями виски. Ему казалось, решение загадки близко. Еще чуть-чуть…

– И с немцами не очень, по-моему… Он вроде с баварским герцогом воевал.

– Так! А с Литвой и Польшей?

– Я что-то не пойму: к чему ты клонишь?! – в сердцах выкрикнул Вилкас. – Владислав Локоток, князь краковский, поддерживал Пржемысла, когда тот с немцами воевал… И вообще, он германцев не любит. С Тевтонским Орденом за Померанию спорит. Выходит, кто враг немцев, тот друг Владислава. Да и Витень, наш великий князь, тоже с крестоносцами на ножах… Тебе-то это зачем знать?

– Знаешь, Волчок, я вдруг подумал… – медленно проговорил Никита. – Вдруг этот Чак… ну, тот, с кем нам повстречаться довелось… родич того Чака, про которого ты слышал? Может такое быть?

– Ну… Не знаю.

– Сколько твоему Чаку лет?

– Откуда мне знать? Не молодой, это точно, если в битве у Сухих Крут сражался. Эта битва почитай тридцать зим тому назад была. Выходит, что…

– Где-то за пятьдесят?

– Ну… Получается, что так.

– Во! – воскликнул Улан. – И нашему так где-то!

– Так это один и тот же человек, что ли? – сморщил лоб литвин.

Никита покачал головой:

– Нет. Не думаю. А вот братья могут быть.

– Да? И на кой ляд брату Матуша Чака ехать на север с малой дружиной и почти без прислуги? Да еще с конем чистейших кровей. С конем, за которого равный вес серебра дают. Продавать, что ли, надумал?

– Нет! Разбойник Любослав тогда брякнул, что таких красавцев не продают. Таких красавцев, мол, только дарят.

– Значит, подарить его хочет! – снова вмешался Улан.

– А кому подарить? – развел руками литвин.

– Вот я и думаю. Размышляю. А что у нас на севере? Кроме Полоцка, само собой.

– Ливонцы. Динабург, Венден, Дерпт…

– Если Матуш Чак борется с Карлом Робертом, то у немецких рыцарей подмоги и дружбы искать – самое то. Не кажется тебе?

– А конь?

– А конь Великому магистру в подарок.

– Все равно… – не сдавался Вилкас. – Из Венгрии в Ливонию проще напрямую, через Гродно и Вильно.

– А литва с немцами не дружна. Что, если опознают, кто он да куда едет?

– Согласен… – задумчиво проговорил литвин.

– Что, разобрались? – топнул ногой ордынец.

– Вроде разобрались, – ответил Никита. – Если ни в чем не ошибся, то Андраш Чак – брат Матуша Чака. И посольство его направляется в Динабург. Или Венден.

Вилкас помолчал, подумал. После сказал:

– Ой, не догоним. Они нас дней на пятнадцать опережают. Верхом едут. А мы – пешком плетемся.

– А если постараться? – быстро спросил Никита.

– Да нет… Мимо Полоцка не проедет, это точно… – продолжал рассуждать литвин.

– Можно успеть… – начал было Никита и осекся. Нужно выполнять обещание, данное Ивану Даниловичу.

– Да как ты успеешь?! – по-своему понял его молчание Вилкас. – Втроем на одном коне? Так никого не догоним…

– Нам теперь и до Вроцлава не добраться до будущего лета… – убитым голосом проговорил ученик Горазда.

Он махнул рукой и отвернулся, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы. Стыдно, не мальчишка все-таки. Правая ладонь сама собой опустилась на привязанную к поясу куклу. «Что ж ты молчишь, дедушко? Подскажи, подай хоть какой-нибудь знак, что делать надо…»